Уже два десятилетия российский народ словно катается на революционном аттракционе типа "горки". В пути он испытывает дискомфорт, переходя от надежды к отчаянию и обратно, но на пройденном маршруте коммунистический режим пал, а капитализм в грубой форме возник.

Путешествие далеко не закончено, даже если Владимир Путин, бывший разведчик и архичиновник, вроде бы временно вновь установил порядок, действуя из Кремля. После хаотического периода, когда у власти находился сначала Михаил Горбачев (чьи попытки реформировать Советский Союз сделали неизбежным распад этого государства), а затем Борис Ельцин, который орудовал топором палача, не задумываясь о последствиях, многие россияне восприняли режим президента Путина как облегчение.

Для внешнего мира Путин символизирует опасную смесь автократии и национализма. Благодаря удаче - стремительному взлету цен на нефть - и благоразумию, заставляющему его твердо умерять расходы, Путин стабилизировал экономику. Он восстановил власть центра и государственную собственность на нефть и газ, а также поставил десятки своих товарищей из бывшего КГБ и ФСБ (организации, к которой перешли функции КГБ в сфере госбезопасности) на выгодные должности в бизнесе. Однако шведский экономист, автор ряда работ Андерс Аслунд, активно участвующий в российских преобразованиях с начала 1980-х, зрит в средоточии системы Путина очаг напряженности: Россия стала страной с рыночной экономикой, но не демократией.

Аслунд отчасти неисправимый оптимист. Собственно, не будь он таковым, он давно махнул бы рукой на происходящее. В середине 1980-х годов, когда к власти пришел Горбачев, Аслунд работал в Москве в качестве дипломата. После распада СССР в 1991 году он вернулся в Россию в качестве советника по экономике при ельцинском правительстве молодых реформаторов. В последнее время он давал рекомендации правительству Украины и Киргизии в области перехода от коммунистической системы к капитализму.

С декабря 1991 года Аслунд вместе с гарвардским экономистом Джеффри Саксом, сидя в бывшем здании ЦК КПСС, разрабатывал радикальные экономические реформы. Это был поворотный момент в том, что Аслунд называет российской капиталистической революцией - Горбачев ушел в отставку, СССР развалился и институциональная структура коммунистической системы рухнула. "Горбачев был либеральным реформатором, который невольно выпустил революцию на свободу, - говорит он. - Ельцин был героем-революционером, который после революции не совсем понимал, что ему теперь делать, а Путин стал постреволюционным диктатором, то ли Наполеоном, то ли Сталиным, - он консолидировал власть авторитарного режима в ситуации, когда люди устали от политики".

Анализируя события 22 лет с прихода Горбачева на пост лидера КПСС до восстановления центральной власти Путиным, Аслунд пытается объяснить, почему экономическая реформа удалась, а демократия потерпела фиаско.

Он показывает, как перестройка Горбачева - его неудачная попытка провести постепенные экономические реформы - привела Горбачева к выводу, что Советский Союз спасут только политические перемены. "Горбачев был милым человеком, который хотел творить добро, - поясняет Аслунд, - но его идеи были весьма расплывчатыми".

В отличие от Горбачева, Ельцин "был готов мыслить и совершать немыслимое". Он добился демократической легитимности благодаря тому, что его избрали. Однако когда он пришел к власти, то отсрочил политические реформы, отдав предпочтение экономической революции. Это было роковое промедление. Экономическая шоковая терапия - либерализация цен, драконовские меры в ограничении расходов на вооружения, а затем массовая приватизации - заложили основы сегодняшней рыночной экономики. Демократия так и не оправилась.

Как утверждает Аслунд, Ельцин, подобно Горбачеву, сам не знал, что делает. Он разрывался между молодыми реформаторами (Егором Гайдаром и архитектором приватизации Анатолием Чубайсом) и своими более консервативными собутыльниками вроде его телохранителя Александра Коржакова и главы ФСБ Михаила Барсукова. Аслунд отмечает, что демократия потерпела фиаско, так как "не было предложено никаких четких представлений о том, как ее создавать". После 70 лет коммунистического режима россияне подозрительно относились к идеологии и политическим партиям. Внешний мир не мог предложить никаких моделей, на основе которых можно было бы совершить переход к новому устройству.

Аслунд возлагает вину на Запад, отмечая, что тот не помог России в 1992 году, когда экономика развалилась, но почему-то не подчеркивает одну из ключевых ошибок Ельцина - последний упустил шанс упразднить КГБ после неудачного переворота в августе 1991 года, направленного против Горбачева. Путин - дитя КГБ, что проявляется в его лексиконе, мышлении и методах. Пока эта организация существует - сегодня она имеет форму ФСБ - демократия будет фикцией. Но разбойничий капитализм абсолютно устраивает силовиков - прежних товарищей Путина по КГБ - которые оттеснили олигархов ельцинской эпохи, чтобы обогатиться самим.

Режим Путина Аслунд оценивает пессимистично, но к состоянию экономики относится более позитивно, при условии, что Кремль не разрушит частный сектор, который и создает богатство. Аслунд полагает, что "в должное время Россия сбросит с себя иго авторитаризма и станет зрелой демократией". В душе он и впрямь оптимист.

Квентин Пил - редактор отдела международных отношений