Говорит канцлер Шредер: "Я разъяснил американским друзьям, что Германия хочет и может сделать, а что нет".

- Господин канцлер, с проведением этого саммита наконец восстановлен климат дружбы между вами и президентом Бушем, или это лишь вопрос стиля - обращаться друг к другу на публике по имени?

- Согласно традиции, главы государств и правительств обращаются друг к другу по именам в ходе международных конференций и саммитов. Я очень рад, что нам удалось создать хорошую атмосферу на этой встрече. Но в отношениях между Германией и Америкой это не только вопрос стиля. Это вопрос содержания: уметь говорить откровенно и идти навстречу друг другу по серьезным темам и по актуальным вопросам.

- О каких темах идет речь?

- Крупные международные кризисы данного момента. Это все темы, которые мы с президентом Бушем обсуждали сегодня. Я имею в виду не только кризис на Ближнем Востоке с новыми надеждами на мирное урегулирование благодаря американскому участию или проблему Ирана. Есть и другие вызовы: политика защиты окружающей среды, изменение климата, отношения между богатыми и бедными странами. На сегодняшнем саммите мы обнаружили взаимную убежденность, что ни одна держава, ни одна страна не может в одиночку противостоять этим вызовам: мы должны выступить единым фронтом.

- Возможна ли дружба при разногласиях по глубинным вопросам?

- Это правильно и нормально, что лидеры государств знают: можно оставаться друзьями, мирясь с различными позициями. В данном контексте традиционный прагматизм американских политических лидеров, тот прагматизм, что является частью их веры в демократию, - это структурное преимущество. Буш в этом смысле не является исключением.

- Большинство немцев, по данным опросов, не одобряют вашего сближения с Бушем. Что вы скажете по этому поводу?

- Мы разъяснили американским друзьям, по каким темам и до какого предела мы можем сближаться. Я четко объяснил, что Германия может и хочет делать, а что нет. Что касается Ирака, например, и мы, немцы, глубоко заинтересованы в стабильности в этой стране и во всем регионе. Мы можем, например, внести свой вклад в установление стабильности, оказывая помощь в создании демократических институтов и подготовке иракских сил безопасности.

- Это уступки, за которыми последуют и другие уступки США?

- Нет. Мы должны остаться на этом рубеже. Наша позиция выверенная. Мы можем готовить иракские силы безопасности в других странах, не направляя войска в Ирак. Мы играем важную роль в Афганистане и на Балканах. Буш об этом знает и понимает нас.

- Вы обращались к Бушу с просьбой поддержать намерение Германии получить кресло постоянного члена Совета Безопасности ООН?

- Нет. Мы не говорили об этом, поскольку этот вопрос не является срочным. Сначала мы посмотрим, начнется ли реформирование ООН и какими будут эти реформы. В свое время мы об этом поговорим.

- Вы рассчитываете на поддержку просьбы Германии?

- Я сейчас не хочу говорить о конкретных надеждах, но у меня сложилось благоприятное впечатление. Мы об этом не говорили, поскольку порой стоит дождаться нужного момента.

- Вы опасаетесь американской атаки против Ирана?

- В ходе переговоров у меня не возникло впечатления, что такие планы существуют. Я не советую прибегать к подобным акциям, и Германия не примет в них участия ни в коем случае.

- Буш скоро встретится с Путиным. Вам не кажется, что Путин слишком доверяет обещаниям Ирана не создавать атомную бомбу?

- Мы не можем запретить России проявлять себя в посреднических делах. Россия на правильной стороне, на стороне международных требований к Тегерану. Россия будет вовлечена в англо-франко-германскую инициативу, направленную на то, чтобы убедить Иран отказаться от военного использования ядерной энергии. Я об этом уже разговаривал с Путиным.