Один из материалов, опубликованных в Sueddeutsche Zeitung, посвящен фильму Валерия Тодоровского "Стиляги" и одноименному молодежному движению, зародившемуся в конце 1940-х годов в Советском Союзе.

В конце 1940-х годов они впервые появились в Москве, Баку, Вильнюсе и Ташкенте: молодые люди в костюмах ярких расцветок, ботинках на платформе, с гладко приглаженными волосами; и девушки в широких юбках и ярко-красными губами. Они называли друг друга "чуваки", продолжает Инго Петц, а главные улицы своих городов - "Бродвей". Они слушали джаз Глена Миллера и Дюка Элигтона и стремились наслаждаться жизнью после эпохи лишений. Так автор материала описывает первых представителей так называемых "стиляг" - как пренебрежительно окрестил их в 1949 году на страницах юмористического журнала "Крокодил" фельетонист Дмитрий Беляев.

Этой разновидности советской субкультуры, говорится в статье, и посвятил фильм режиссер Валерий Тодоровский. Его кино-мюзикл "Стиляги" долгое время занимал первые строчки российских кинорейтингов, несмотря на то, что создатели картины не слишком озаботились исторической точностью. Дело в том, поясняет издание, что в фильме звучат хиты 1970-х и 1980-х годов. По мнению автора статьи, это было авторским приемом, призванным помочь современному зрителю, зачастую незнакомому с музыкальными реалиями 1950-х годов, пропустить через себя материал картины.

По словам известного джаз-музыканта Алексея Козлова, советские стиляги не все время посвящали музыке: "Мы читали Хэмингуэя, Олдингтона, Дос Пассоса, собирали репродукции импрессионистов". Это молодежное движение, добавляет издание, развивалось под влиянием американских фильмов и музыки 1940-годов: в послевоенные годы в страну вместе с вернувшимися на родину военными и из различных дипломатических ведомств хлынули иностранные пластинки.

Как отмечает автор публикации, "советских стиляг ничуть не смущал тот факт, что пресса и пропаганда даже с наступлением "оттепели" клеймила их как "обезьян", обзывая "грязью" или "опухолью на теле общества". В Советском Союзе должна была существовать одна-единственная молодежная культура - в рамках пионерской и комсомольской организаций.

Культ стиляг, пишет далее автор, постепенно сошел на нет, особенно после Международного фестиваля молодежи и студентов 1957 года. "Стиляги были вынуждены с сожалением признать, что их стиль уже давно вытеснен рок-н-роллом".

Как отмечает Инго Петц, революционным в фильме Тодоровского является представление идеологии прошлого: комсомольцы в "Стилягах" представлены преимущественно как не вызывающие симпатий зануды, зашоренные серые мыши. "Это для кино не ново, но стало прорывом для большого российского кино, которое вот уже несколько лет только и делает, что выпускает на экраны тяжеловесные исторические блокбастеры, апеллирующие к патриотизму россиян", - резюмирует журналист. По его мнению, Тодоровскому удалось в конце фильма донести основную мысль: на последних минутах картины герои вместе с тысячами хиппи, панков и поклонников хип-хопа выходят на Тверскую, чтобы приветствовать свободу и жажду жизни. "Они танцуют, поют и смеются, идя по улице, ведущей к Кремлю".