Уже три года бушует вторая чеченская война. Несмотря на массированное военное присутствие в кавказской республике, стремящейся к независимости, России не удается обеспечить там безопасность. В 2000 году президент Владимир Путин назначил в Грозном наместником чеченца Ахмеда Кадырова, мусульманского священнослужителя. В глазах чеченцев, сплотившихся вокруг президента Аслана Масхадова, Кадыров является предателем. В беседе с Ашотом Манучаряном Кадыров говорит об эволюции своих взглядов, о терроризме и о шариате, исламском праве.

- Во время первой чеченской войны вы выступали за независимость Чечни и против вторжения в республику российских войск. Как вы сегодня оцениваете вашу позицию того времени?

- Перед первой чеченской войной в 1994 году я был заместителем муфтия. Я не принимал участия ни в демонстрациях, ни в политических интригах. Народ поверил словам тех, кто обещал ему счастливую, богатую и независимую Чечню. Тогда я понял, что маленькая Чечня стала инструментом большой политики.

- Когда вам стало ясно, что объявление независимости стало бы для Чечни катастрофой?

- В 1996 году, после окончания первой чеченской войны, когда российские войска должны были уйти из Чечни. Тогда мы провели выборы под наблюдением ОБСЕ. В результате президентом стал Аслан Масхадов. Будучи муфтием, я примкнул к нему. Уже в это время некоторые пытались ввести шариат. Как духовный глава Чечни я был против.

- Почему Масхадов хотел ввести шариат, если вы как муфтий возражали?

- Сначала Масхадов хотел сохранить гражданское право наряду с религиозным. Но после нашего совместного хаджа в Мекку в конце апреля 1997 его словно подменили, как будто он подвергся промыванию мозгов. С тех пор он хотел, чтобы в Чечне действовал один лишь шариат.

- Какую позицию заняли в чеченском вопросе арабские страны?

- Я просил Саудовскую Аравию и другие богатые арабские государства, которые предоставляют средства террористам, пойти с нами на переговоры. Потому что Масхадов и ему подобные не ведут священную войну, а ставят на кон судьбу всего народа, в то время как их собственные дети находятся в безопасности за границей. Моя же семья живет в Чечне.

- Некоторых своих земляков вы называете предателями.

- Это не совсем так, потому что я знаю, кто настоящие предатели чеченского народа. Я назову здесь только Аслана Масхадова, который за все время своего пребывания в должности не сделал ничего, чтобы построить государство и вдобавок к этому подстрекал к войне. Все остальные покинули Чечню и теперь наслаждаются жизнью в эмиграции. Я же чеченский патриот.

- Люди Путина все же ведут переговоры с Масхадовым.

- Я знаю только об одной такой встрече. Мне известна однозначная позиция Путина, что с Масхадовым нельзя вести никакие переговоры. Его место на скамье подсудимых, а его партнером по переговорам должен быть прокурор.

- Что будет с чеченцами, которые борются против вас с оружием в руках?

- Я с согласия Путина предлагаю им амнистию.

- Сколько мятежников еще находится в горах?

- Точно этого не знает никто. К боевикам постоянно приходит пополнение ? люди в Чечне устали страдать от нарушения прав человека.

- Могут ли Германия или европейцы помочь чеченцам?

- Я вообще ничего не ожидаю от других государств. В сентябре у нас будет образовано министерство внутренних дел с личным составом в 12 000 человек, и мы сами наведем порядок.

- Каким вы видите будущее Чечни?

- Чечня есть и будет субъектом Российской Федерации.