В последний раз, когда я видела своего друга Никиту, он выглядел измотанным и уставшим. По профессии он историк, но сейчас у него нет времени на архивы. Силы он тратит по большей части на борьбу с московскими властями, которые хотят выселить его из государственного дома. Вероятно, здание хотят продать застройщикам. Никита готов уехать из квартиры, где живет уже не первый десяток лет, однако по закону власти обязаны предоставить ему новую квартиру в том же районе в центре Москвы. А этого как раз не предвидится.

Некоторые жильцы сдаются и даже уезжают из города. Но Никита верит в торжество закона, поэтому вместе с другими жильцами они стали бороться за свои права. В результате в их доме множество разбитых окон и несколько взломов. И это, повторяю, государственный дом.

На другой день после того, как Никита рассказал о проблемах с квартирой, я услышала другую историю от своей подруги Аллы. Недавно у ее сына из-за стресса случился сердечный приступ.

Похитили его девушку, которая работала менеджером в банке. Несколько месяцев он вел переговоры о ее освобождении - милиция почти не помогала - и напряжение оказалось для него невыносимым. Он умер в возрасте 30 лет с небольшим, хотя прежде не имел проблем с сердцем. В отличие от Никиты, Алла больше не верит ни в какой закон.

Беды, выпавшие на долю Никиты и Аллы, это не что-то уникальное. За неделю, проведенную в Москве, я услышала еще около дюжины жутких историй. Практически со всеми моими друзьями, их детьми и знакомыми за последнее время происходили чудовищные случаи, связанные с мошенничеством или кафкианской бюрократией. Один из знакомых видел, как тайком вырубали деревья в парке. У меня самой украли кошелек, причем случилось это среди ночи в гостиничном номере - явно поработал кто-то из своих.

Большинство этих историй не имеют никакого отношения к политике. Но они рассказывают о нынешней России кое-что, о чем говорят редко: путинизм - это не только внешнеполитическая проблема. Любовь российского президента к нарушению оружейных договоров, запугиванию соседей, устранению противников и излияниям в духе холодной войны - это проблема Запада. А вот беззаконие, царящее в его собственной стране, создает куда больше проблем для обычных россиян.

Не для всех, конечно. Если посмотреть на статистику - валовой внутренний продукт, активность фондовых рынков, ежегодный прирост - то кажется, что российская экономика быстро развивается. Судя по всему, нефтяные магнаты, скупающие огромные дома в Женеве и Лондоне, выигрывают от резкого роста цен на нефть и газ и от сопутствующего ему бума. Быть может, выиграли и пенсионеры, которым стали вовремя выплачивать пенсии - в 1990-е годы им приходилось неделями жить без копейки. Но часть населения определенно не получает выгод от экономического подъема в России. И большинство моих друзей - врачей, журналистов, преподавателей, историков, предпринимателей - относятся к этой части. За отсутствием более удачного термина я буду называть их "претендентами на звание среднего класса".

Их несчастья нельзя объяснить лишь тем, что они живут в посткоммунистической стране. Я считаю, что мои друзья в Варшаве по общественному и экономическому положению в целом соответствуют моим друзьям в Москве. Но мои варшавские друзья живут замечательно, несмотря на то, что их страной руководит взбалмошное коалиционное правительство, несмотря на коррупцию, которая иногда принимает среди городских чиновников огромный размах. Возможно, они не богачи, но их дети учатся за границей, у них дома стоят новые стеллажи из ИКЕА, и они не рассказывают чудовищных историй из своей повседневной жизни. Они не претенденты на звание среднего класса, они и есть средний класс, и голосуют соответственно.

Эта ситуация служит неплохим напоминанием о том, о чем мы часто забываем: чтобы жизнь в стране с развивающейся или переходной экономикой улучшилась, не обязательно, чтобы каждый премьер-министр был гением и решались все без исключения экономические проблемы.

Но некоторые базовые вещи должны существовать: некий процент законопослушных чиновников, минимальные вложения в здравоохранение и безопасность, четкое разделение между мафиозными и государственными структурами (или хотя бы большей их частью). И, безусловно, нужна эффективная система правосудия.

Отсутствие этих вещей отчасти объясняет популярность президента Владимира Путина. Многие россияне хотят, чтобы кто-то, кто угодно, отвечал за происходящее. Однако Путин лишь укрепляет существующее положение. Быть может, преступность и беззаконие и являются огромной проблемой для претендентов на звание российского среднего класса, но власть предержащим нынешняя ситуация выгодна.