Как 15 лет назад в ГДР, четыре года назад в Сербии и в прошлом году в Грузии, сегодня украинцы борются за свою свободу, за право на свободные выборы и демократию. Массовыми демонстрациями против цинично сфальсифицированных результатов выборов они хотят свергнуть правящий режим в Киеве.

Но речь идет не просто о праве народа определять судьбу своей страны. Если победит нынешняя власть и ее союзники, так называемые олигархи, владеющие многомиллиардной собственностью, это, наряду с успехом правящего в Киеве клана, стало бы победой российского президента Владимира Путина.

Ведь активно вмешавшись в предвыборную кампанию на Украине, глава Кремля всеми силами хочет сохранить контроль Москвы на территории между Дунаем и Доном. И речь здесь следует вести не столько об экономических причинах, сколько о политике Путина, направленной на восстановление российской империи.

Он петербуржец, и поэтому необязательно, что перед его глазами в качестве образца стоит Советский Союз, о распаде которого он не раз публично сожалел. Образец для него - это мощь царской России, континентальной империи.

Если бы Украина стала снова частью российской сферы влияния, Россия опять возвысилась бы до уровня империи; однако без Киева Москва останется региональной державой. Но империи навязывают свою волю другим государствам, и имперская Россия может взять в оборот Европу - через поставки энергоносителей. Об этом нельзя не думать, если - как в течение долгих лет делали Европейский союз и Германия - игнорировать такую страну, как Украина.

Украина - слишком важный транспортный коридор для энергоносителей (как для российских нефти и газа, так и, возможно, для каспийских), чтобы эта страна стала пешкой в кремлевских играх. Европа из-за своей зависимости от поставок энергоносителей нуждается в альтернативных транспортных маршрутах, а также в рыночной организации нефтегазовой промышленности России. Но Путин возводит монополии, контролируемые Кремлем.

ЕС и Германия слишком долго стыдились открыто говорить о своих интересах, даже о геополитических. Положение изменилось совсем недавно. У зависимой от сырья Европы есть собственные интересы. Для их реализации ей не нужно, как Америке, вести войны в нефтедобывающих странах. Зато ей необходимо иметь или создавать стабильных партнеров.

Таким партнером могла бы стать Украина. Поэтому ЕС больше не может проявлять легкомыслие в отношении этой страны на Днепре. 47-миллионной нищей стране, лежащей в центре Европы, должна быть предложена разумная европейская перспектива.

А по киевским властителям и их сообщникам, которые не считаются с волей избирателей и цепляются за власть, в случае необходимости нужно ударить санкциями: средствами, которые затронут правящую верхушку, а не народ. Это может быть, например, запрет на их въезд в ЕС и США, временное прекращение членства в Совете Европы и, возможно, даже временное исключение из футбольного союза УЕФА. Украинские олигархи, которые тратят миллионы евро на фальсификацию выборов, успели закачать миллионы в свои футбольные клубы и хотят выглядеть в глазах Запада уважаемыми спонсорами.

Партнеры, с которыми можно вести диалог на Украине, имеются: в отличие от России на Украине еще существует сильная оппозиция и хотя бы относительно свободные средства массовой информации. Имеет смысл их защищать, не допуская превращения этого большого государства во вторую Россию.

В гораздо большей степени ЕС и, прежде всего, канцлер Герхард Шредер должны пересмотреть свое отношение к России. Начало уже положено: открытой критикой сфальсифицированных выборов и требованием пересчета их результатов правительство Германии впервые открыто противопоставило себя Путину, который уже признал победителем своего протеже Виктора Януковича.

"Возрастание авторитарных тенденций в России и попытка поддержать или установить их в других странах СНГ - это основная причина вмешательства России в украинские выборы", - справедливо замечает киевский политолог Евгений Федченко. Запад, напротив, определенно заинтересован в победе в Киеве оппозиции.

Но самое главное - это надежда, что в случае революции на Украине, как и в ГДР, Сербии и Грузии, дело не дойдет до кровопролития.