"Чего все-таки хочет Дмитрий Медведев?" - недоуменно вопрошают журналисты Оуэн Мэтьюз и Анна Немцова на страницах журнала The Newsweek. По мнению авторов, за шесть месяцев работы в Кремле российский президент подал столько противоречивых сигналов, что западные политики и дипломаты глубоко озадачены. С одной стороны, Медведев решительно призывает покончить с коррупцией, интегрировать Россию в мировую экономику и гарантировать свободу слова, с другой - он ругает Вашингтон за дестабилизацию мировой финансовой системы, обвиняет США в подстрекательстве к российско-грузинской войне и предлагает крупные изменения в глобальной архитектуре, расширяющие роль России в международных отношениях, отмечают журналисты.

"За последние несколько месяцев Медведев сформировал свою довольно радикальную платформу: у себя в стране он поразительно либерален, а за рубежом все более воинственен", - считают авторы. По их мнению, доктрина Медведева - это амбициозный план восстановления разрушенного российского социума на внутриполитической арене и возвращение России ее места на арене мировой. "В самом широком смысле это план перекраивания глобальной структуры безопасности и финансов на условиях, выдвинутых Россией", - утверждают Мэтьюз и Немцова. Для этого Медведев хочет воспрепятствовать вмешательству Америки и Европы в дела российского ближнего зарубежья, изменить баланс глобальной дипломатии путем превращения Шанхайской организации сотрудничества в блок наподобие НАТО, а также сделать Москву глобальным финансовым центром и создать новый картель газодобывающих стран с ведущей ролью Россией, полагают журналисты.

По мнению авторов, поразительно амбициозные задачи Медведева явно восходят к плану Путина по возрождению величия России, но между этими двумя лидерами есть очевидные различия. "Путин изъяснялся на языке демократии и либерализма, когда это его устраивало", Медведев же действует в более открытом и современном стиле - он заходит в ЖЖ, а также на оппозиционные сайты. Он проповедует либеральный подход к экономике, демократии на местах и свободе слова, так как считает, что России необходима твердая политическая власть на самом верху и нечто похожее на открытое общество на нижних уровнях: чиновники должны нести ответственность, а бизнес пользоваться расширенной свободой, пишут авторы.

"Пожалуй, самое главное, что Медведев четко осознает, с какими проблемами сталкивается Россия, и не боится о них говорить", - отмечают авторы, подчеркивая, что для речей Медведева характерна резкая критика российской коррумпированной судебной системы и чиновничества.

На внешнеполитической арене Медведев тщательно старается избежать впечатления, будто он слабее Путина: Путин говорил о многополярном мире, но именно при Медведеве Россия стала манипулировать международным правом, отправив танки в Южную Осетию и Абхазию, пишут авторы.

"Однако, несмотря на все громкие заявления, далеко не ясно, достижимы ли грандиозные стратегические цели Медведева", - пишут авторы, считая, что в условиях дефицита незападных экономических моделей российский президент обходится почти советским стилем политики: провозглашает грандиозные планы реформ и словно бы думает, что они осуществятся по одному его указу, без трудоемких усилий по созданию коалиций и поиску компромиссов.

Как считают авторы, после снижения цен на нефть на две трети Медведев оказался в любопытном положении: устремления России больше не соответствуют ее все более шаткой экономике с падающими биржевыми индексами и слабеющим рублем. Российский президент продолжает говорить о превращении рубля в резервную валюту, а Москвы - в международный финансовый центр, но лучшее, на что он может надеяться, - это торговля российскими акциями в Москве, а не в Лондоне и Нью-Йорке, и возвращение в отечественные банки российского капитала вместо его бегства в офшоры, которое с сентября не может не вызывать тревогу своими темпами - 3-7 млрд долларов в неделю, пишут авторы.

Идея газового картеля, по мнению журналистов, теперь тоже выглядит все более несбыточной, поскольку даже ОПЕК не удалось предотвратить снижение цен на нефть; кроме того, контракты на поставки газа часто заключаются на десятки лет вперед, а доля России в объемах газа, импортируемого Европой, с 1980 года сократилась вдвое - до 40%.

"Судя по некоторым признакам, Запад начинает понимать, что некоторые угрозы Медведева ничем не подкреплены", - пишут авторы. Так, ШОС в сентябре не поддержала признание Москвой независимости Абхазии и Южной Осетии, а нахальные попытки Медведева угрожать ракетами скорее озадачивают, чем пугают европейцев, полагают Мэтьюз и Немцова.

Авторы считают, что ракеты "Искандер" в любом случае неэффективны против ракет-перехватчиков, которые планируется использовать в системе ПРО. Однако политолог Станислав Белковский назвал угрозу Медведева классическим приемом из того арсенала, который применялся на переговорах Советским Союзом: "Создаешь проблему, а затем вызываешься устранить ее взамен на то, что тебе нужно".

По мнению авторов, Медведев выбрал неудачный момент для озвучивания угрозы - всего через несколько часов после победы Обамы на выборах, а потому заявление показалось непомерно-агрессивным и неуместным, тем более что еще неясно, как Обама относится к системе ПРО.

Авторы призывают не списывать Россию со счетов, несмотря на все вышеизложенное: в период экономических трудностей Медведев вскоре столкнется с искушением установить государственный контроль над российской экономикой, а также повторить грузинскую военную авантюру, чтобы отвлечь общественное мнение от ухудшающейся ситуации внутри страны; оба этих пути катастрофичны.

По мнению авторов, доктрина Медведева вряд ли переживет экономическое ослабление России, но он, по крайней мере, кажется, искренне верит, что свобода лучше несвободы, а также пытается покончить с правовым нигилизмом и интегрировать страну в мировую экономику. "Процветающая реальная экономика и новые конструктивные отношения с Западом в большей мере наделят Россию подлинным могуществом, чем бесчисленные заносчивые угрозы ракетами", - заключают авторы.