"Российский духовно-культурный центр был торжественно открыт в обстановке дипломатических дрязг между Францией и Владимиром Путиным", - считает журналист Le Monde Фредерик Эдельман.

"Новая православная церковь в Париже, инородный в этническом плане довесок к Музею на набережной Бранли и его идолам (Музей на набережной Бранли посвящен первобытному искусству народов Африки, Азии, Океании и Америки. - Прим. ред.), была торжественно открыта 19 октября на авеню Рапп, под сенью Эйфелевой башни. Об этом здании много пишут, о чем свидетельствует в конечном счете отсутствие Владимира Путина, сильно разгневанного позицией Франции по Сирии, как и Патриарха Московского Кирилла, другого почетного гостя, который извинился за свое отсутствие на церемонии. Отсутствовал и бывший президент Саркози, который и запустил этот культовый проект в 2007 году. Период франко-российской дружбы позволил осуществить продажу России земельного участка площадью в 4200 кв. м за 70 млн евро", - говорится в статье.

"Сказать по правде, дело это сразу началось неудачно. В 2010 году был объявлен международный конкурс под бдительным оком российского посла Александра Орлова и советника Кремля Владимира Кожина. На призыв откликнулась добрая сотня архитекторов. 17 марта 2011 года победителем конкурса был назван Мануэль Нуньес-Яновский, архитектор узбекского происхождения (...) Его проект храма Святой Троицы был загублен тогдашним мэром Парижа Бертраном Деланоэ, который в конце концов добился от России отклонения странного сооружения Нуньеса, увенчанного легчайшим стеклянным навесом и пятью золотыми куполами", - отмечает автор статьи.

"Оставалось найти достойного преемника. Искать слишком далеко не стали: занявший второе место в конкурсе Жан-Мишель Вильмотт высоко ценился в России за свою работу над проектом "Большой Москвы". Его разработка, по сути дела, сочетала в себе варианты куполов, завещанные конструктивной историей Святой Руси, а именно пять золотых "луковиц" - патинированных, чтобы не слишком отдавало нуворишским шиком", - передает Le Monde.

"По ускользнувшим от нас причинам народный гнев, который с подачи Деланоэ обрушился на проект Нуньеса, перебросился и на постройку Вильмотта. В распространяемых критических отзывах существует множество условностей, заставляющих усомниться в их достоверности, - рассуждает автор статьи. - Какой критерий теперь можно учесть, чтобы с негодованием объявить недостойной эту православную махину, водруженную рядом с огромными раскрашенными коробками Музея на набережной Бранли, созданными архитектором Жаном Нувелем, а значит - почти неприкасаемыми?"

"По правде говоря, мы здесь выходим из сферы архитектуры и входим в область профессиональных схваток, одним из выражений которых являются конкурсы. В этом отношении как Вильмотт, так и Нувель регулярно выступают в качестве хищников", - полагает Фредерик Эдельман.