Еще до официального визита Николя Саркози в Москву, запланированного на октябрь, понятно: отношения Франции и России изменились. Прошло время дружбы и даже сообщничества, связывавшего Жака Ширака и Владимира Путина.

Эти перемены обусловлены двумя факторами. Во-первых, сменой политической власти в Париже. Новый президент Республики не испытывает к России влечения - смеси восхищения и боязни - присущего его предшественнику. Еще до своего избрания он объявил, что хочет сделать защиту прав человека стержнем своей внешней политики. Он несколько умерил свой пыл после первой встречи с Путиным на саммите G8, однако, выступая перед французскими послами в Париже, он без колебаний говорил о "грубости" поведения России, особенно в энергетической сфере.

Еще до того, как попасть на Кэ д'Орсэ, Бернар Кушнер был известен своим критическим отношением к путинской власти. Оно не изменилось после того, как он стал министром. В ходе недавнего визита в Москву он посетил редакцию "Новой газеты", где работала Анна Политковская, убитая в прошлом году, и открыто встречался с представителями НПО, находящихся под прицелом Кремля. Сколько бы Кушнер не называл своего российского коллегу "мой друг Сергей", его жесты идут вразрез со стремлением, которое до сих пор демонстрировала французская дипломатия: не огорчать - тогда говорили "не унижать" - российские власти.

Второй фактор связан с увеличением количества принципиальных разногласий. Позиции двух стран расходятся по Косово, независимость которого русские отказываются признавать, по Ирану, против которого Москва отказывается вводить новые санкции, и по множеству других вопросов. Шажки навстречу, сделанные Парижем, не нашли отклика. Один российский генерал даже извлек на свет божий старое требование времен холодной войны: включить французские силы сдерживания в западный арсенал в случае проведения новых переговоров об ограничении вооружений.

Однако есть еще область, где французская позиция может надеяться на положительный отклик Москвы. Речь идет о расширении НАТО. Американцы настаивают, чтобы после прибалтийских государств в атлантический альянс были приняты и другие страны бывшего СССР, в первую очередь Грузия. Россия считает такую перспективу неприемлемой и в этом может рассчитывать на сдержанную позицию Франции - а также других государств, - чтобы затормозить процесс вступления новых членов.

Это - один из немногочисленных пунктов, в которых интересы Парижа и Москвы сегодня на первый взгляд совпадают. Саркози должен проявить недюжинную ловкость, чтобы вести с Путиным бескомпромиссный диалог. Пример Ангелы Меркель должен вдохновить его.