"Российскую журналистку Машу Гессен недавно уволили за то, что она отказалась освещать полет президента Путина на дельтаплане с журавлями - подвиг, ставший предметом многочисленных издевок. Вскоре она получила неожиданный звонок? Знакомый голос представился: "Путин, Владимир Владимирович. Я слышал, что вас уволили. И что я невольно стал виновником этого события". Он предложил ей встретиться", - пишет историк-публицист Саймон Монтефьоре в статье для The New York Times.

Образованные русские могли заметить сходство между этим звонком и прежними вмешательствами "обитателей Олимпа" в жизнь писателей при Романовых и при коммунистах. Их внезапность создает миф о непредсказуемом царе, пути которого, подобно божественным, неисповедимы, рассуждает автор.

Монтефьоре приводит в качестве примеров резонансные и имевшие большое влияние на судьбы интеллигенции звонки Сталина Булгакову, Пастернаку и Шостаковичу. Еще раньше, после подавления восстания декабристов, Николай I пригласил Пушкина на аудиенцию и назначил самого себя личным цензором поэта.

"Николая I называли "Чингисханом с телеграфом". Сталин был "Чингисханом с телефоном". Но Путин - отнюдь не Чингисхан с BlackBerry", - полагает автор статьи.

По мнению Монтефьоре, современная Россия свободнее, чем прежде, хотя по-прежнему "пугающе небезопасна: журналистов убивают, оппозиционеров избивают, Pussy Riot бросают в тюрьму". Так что Маша Гессен поступила смело на встрече с президентом: когда ей предложили вернуться на должность, она отказалась быть "кремлевским назначенцем", пишет автор статьи.

"Почему же цари звонят интеллигенции?" - задается вопросом автор. Исход беседы, по его мнению, неважен. "Смысл звонка состоит не в нем самом, а в мифе, распространяющемся среди интеллигенции, подобно кругам от брошенного в пруд камня". Путин смог показать: пускай смеются из-за его приключений на природе, он сам не обманывается на сей счет. "Его откровенность, в пересказе Маши Гессен, лишает смысла все насмешки", - полагает автор.

Сегодняшние оппозиционеры - блоггеры, а не поэты, но самодержцы века интернета все еще делают реверанс в сторону старомодного написанного слова. "Рукописи не горят", - цитирует Булгакова Монтефьоре.