Это - Иосиф Кобзон, "российский Фрэнк Синатра", самый любимый эстрадный певец российского телевидения в течение нескольких десятилетий, представитель власти и друг власть имущих.

Россияне утверждают, что "безупречный" Кобзон может посоревноваться с политическими лидерами по уровню влияния и по размерам богатств. Ряды фотографий в его кабинете подтверждают его связи: вот Кобзон с Папой Иоанном Павлом Вторым; вот с бывшим премьер-министром Израиля Ицхаком Шамиром; с президентами Украины и России; с Лайзой Минелли, Шарлем Азнавуром и Хулио Иглесиасом; со звездами славянской сцены и экрана; с советскими солдатами, милиционерами и космонавтами.

За сорок лет карьеры Кобзон получил больше званий и наград, чем иные певцы дали концертов. В новой России он сохранил политическое влияние, два раза избирался в Думу, завоевывая до 92% голосов избирателей. Он гордится тем, что "никому больше не удавалось приблизиться к этим старым добрым советским цифрам".

Однако шестидесятичетырехлетний эстрадный певец в откровенном парике и с густо накрашенными бровями знает свое место. Осмотрительность - вторая натура всякого, кто выживал в советской системе, не говоря уже о тех, кто процветал так, как Иосиф Давидович Кобзон. Поэтому, для него особенно досадны обвинения американских властей в связях с русской мафией, из-за которых ему было отказано во въезде в США.

Кобзон сам с готовностью рассказывает, что успел побывать в США около 30 раз, прежде чем ему отказали в туристической визе, что произошло в 1995 г. В январе 1996 г. случилось немыслимое: Кобзона и его жену несколько часов продержали на границе, когда они пытались въехать в Израиль. По словам Кобзона, бесчестье закончилось только после вмешательства друзей в правительстве Израиля.

После всего этого ему разрешили посетить США лишь один раз, в составе парламентской делегации в мае 2000 г. (Он уехал домой раньше других, почувствовав, что ему читают ненужные лекции об американской демократии). Кобзон говорит, что собранное американцами досье на него разослано по всему миру, поэтому ему сложно въезжать даже в те государства, визы на въезд в которые у него есть, или визы на въезд в которые ему не нужны.

Он сказал, что досье основано на ложных обвинениях, уходящих корнями в девяностые годы, когда шла борьба за власть между кремлевскими чиновниками и его другом, мэром Москвы Юрием Лужковым. Обвинения в том, что он участвовал в незаконной торговле наркотиками и оружием, действительно, никогда не рассматривались российским судом. Кобзон получил охапку писем от высокопоставленных представителей правоохранительных органов, которые подтверждали его доброе имя. Он утверждает, что не связан с мафией. Однако, пока ему не помогли даже американские адвокаты.

Прошлой осенью, согласно продемонстрированной Кобзоном копии письма, министр иностранных дел Игорь Иванов даже написал "Дорогой Колин", прося Госсекретаря Колина Пауэлла о помощи в "одном важном деле". Госдепартамент отказался комментировать ситуацию.

Кобзон вынужден утешаться своим неувядающим статусом в России. Он с любовью рассказывает о новогоднем приеме в Кремле, о том, как он стал почетным гостем президента Владимира Путина, когда певца пригласили первым исполнить на публике новую версию национального гимна.

Однако на последний кремлевский Новый Год его пригласили в самый последний момент, без жены, причем не дали возможности сидеть в президентском зале. "Но это неважно, - говорит он. - Важно знать, входишь ты в обойму или нет".

Он обращает особое внимание на то, что днем ранее Путин сам заговорил с ним на приеме у мэра Лужкова. "Мы генетически склонны создавать идола, - улыбаясь, говорит певец. - Нам нужен вождь, нам нужно его обожать".

В 1997 г., когда ему исполнилось 60, Кобзон официально покинул сцену, дав бессчетное количество прощальных концертов на территории всего бывшего Советского Союза и закончив тур двенадцатичасовым марафоном, в ходе которого он принимал почести практически от всех сильных мира сего тех времен. Один из подарков, которые Кобзон посылал Колину Пауэллу, чтобы убедить Госсекретаря в своем статусе, была видеозапись того концерта.

Конечно, как и Синатра, Кобзон, на самом деле, не ушел на пенсию. Он - постоянный номер праздничных экстрадных программ, он выступает практически на каждом концерте в честь армии или милиции. Прошлой осенью в День Милиции Кобзон со слезами на глазах исполнил песню, оплакивающую офицера, который не смог спасти молодого новобранца от пуль в Чечне.

Он сказал, что плакал, вспоминая о своих многочисленных посещениях советских войск в Афганистане и Российской армии в Чечне.

Кобзон - один из самых видных евреев, преуспевших в Советском Союзе. В начале восьмидесятых он отказался вступить в спонсируемый государством Анти-сионистский комитет. Когда оголтелый русский националист генерал Альберт Макашов поносил в парламенте "жидов", Кобзон покинул зал заседаний.

Кажется, что такое честное поведение противоречит его склонности добиваться успеха с помощью обаяния. Однако один лишь конформизм не увез бы певца так далеко. Может быть, ответ заложен в словах одной из его любимых баллад.

"Я люблю тебя, жизнь, - напевает он, откинувшись в кресле, - и надеюсь, что это взаимно".