"Радиоактивность? Глупости!"

Их называют упрямыми стариками: до сих пор в радиоактивно зараженной чернобыльской зоне живут люди, выращивают овощи, разводят кур. Что побуждает "возвращенцев" проводить остаток жизни в радиоактивной глуши?

"Радиоактивность? Все это глупости! Я живу здесь 20 лет, здесь все чисто", - утверждает Анна Семененко, подкидывая новые поленья в топку. 80-летняя старушка живет в деревне Иллинчи, как раз в центре 30-километровой - официально выселенной - зоны вокруг Чернобыльской АЭС.

У нее есть старческие болезни, но в остальном она совершенно здорова, утверждает пенсионерка. В начале мая 1986 года, спустя несколько дней после взрыва расположенного в 15 км четвертого реакторного блока, она была насильно эвакуирована и размещена недалеко от Киева вместе с другими жителями деревни. Год спустя Анна Семененко вернулась в родную деревню.

Ей просто не понравилось в городе, говорит пожилая женщина с тусклыми серо-зелеными глазами. "А куда мне было податься?" Она приехала вместе с сыном, невесткой и внучкой. Молодая семья помогла восстановить дом, а затем вернулась в Киев, где у них есть собственная квартира.

С того времени Семененко рассчитывает сама на себя. Раз в месяц посыльный привозит пенсию, составляющую 60 евро, кроме этого, пенсионерка выращивает овощи и картофель. Свой огород Анна защитила от кабанов массивным деревянным забором. После аварии на АЭС, вопреки радиации, кабаны стали настоящей напастью. Сосед, живущий через несколько домов, которые стоят разрушенными, для защиты окружил дом каркасами кроватей из заброшенных жилищ.

В свое время в Иллинчах было около тысячи жителей; сегодня их осталось 36. Но дома, в которых живут люди, подключены к электричеству, в одном из них есть даже телефон. Два раза в неделю приезжает залетный продавец, рассказывает Семененко, поправляя зелено-красный платок. В огороде кудахчут куры. Свинью она зарезала два года назад, чтобы расплатиться с врачом. "Когда еще был Советский Союз, я получала 70 рублей пенсии и этого всегда хватало. Сегодня я на свою пенсию ничего не могу купить", - говорит пенсионерка. Это самая распространенная жалоба пенсионеров из бывших республик СССР.

Около 200 тыс. жителей были эвакуированы в мае 1986 года на сторону Украины из Припяти, Чернобыля и Полиска - городов, непосредственно находящихся в зоне облучения. "На три дня", как было объявлено официально. Но дни превратились в недели, месяцы и годы. Около 2 тыс. жителей за 1987 год окольными путями вернулись в родные края, рассказывает Сергей Чернов, который в то время работал журналистом в Чернобыле. Еще шесть лет назад из 80 населенных пунктов, находящихся в официальной радиоактивной зоне, населено было 12. Сегодня их осталось 7.

В Старых Шепелинцах, всего в 10 км от взорвавшегося реактора, на границе с Белоруссией, живут два старика. В бывшем административном центре Чернобыле - от 60 до 70 человек. Положено, чтобы каждый ученый или сотрудник АЭС, проработав в этом районе 15 дней, на такое же время отсюда уезжал, однако это никем не контролируется.

Такое ощущение, что государство уже свыклось с мыслью о существовании упрямых стариков, которые вопреки предостережениям, запретам и облучению живут в радиоактивно опасном районе. Им регулярно доставляется пенсия. В Чернобыле есть врачи, магазины, буфеты и даже действующая церковь. "В дни главных церковных праздников за пенсионерами в деревни отправляют автобус и их доставляют на службу", - объясняет Чернов и говорит, что на сегодняшний день в зоне осталось 350 из прежних 2 тыс. самоселов.

"А зачем рисковать еще раз?"

Перед выборами в 30-километровую зону приезжал президент Ющенко и обещал ее жителям квартиры в Броварях, расположенных к востоку от Киева. Половина сразу ответили отказом.

"Другие еще раздумывают", - говорит Чернов, который не рассчитывает на то, что кто-то уедет. "Они уже однажды попробовали начать все заново в городе, психологически это оказалось для них непосильной задачей. Так зачем рисковать еще раз?" - задает риторический вопрос Чернов, в голосе которого проскальзывают нотки уважения к жителям зоны.

Анна Семененко тоже хочет остаться. "Старое дерево нельзя пересаживать", - говорит 80-летняя старушка. Хозяйство зовет - пора кормить кур. Чувствует ли она себя одиноко? "Ну конечно, я осталась совсем одна", - говорит она. В 1987 их было в деревне 260 человек. "Многие уже умерли". И она, наверное, самая молодая. На выходе Анна достает фотографии: ее муж, который давно умер, свадебная фотография сына, вот ее внучка, которая уже стала совсем большой. "Я ее почти и не помню. Сюда ее не пускают", - жалуется старушка. Молодым в зону ходить запрещено. "Все просто с ума посходили", - говорит пенсионерка, и взгляд ее становится вдруг печальным.