В 1991 году Борис Ельцин стал поистине легендой. Как и у большинства подобных фигур, его вклад в историю неизбежно неоднозначен, в основном потому, что сдержать силы, которые вырвались на свободу при распаде Советского Союза, не смог бы вообще никто. И никто не был способен реализовать на практике надежды десятков миллионов советских граждан на немедленные перемены к лучшему. Даже сегодня самые ярые критики Ельцина, принадлежащие к разным политическим лагерям, никак не могут прийти к консенсусу, что именно Ельцину следовало делать по-другому.

Самым важным моментом в жизни Ельцина было то, чего он не стал делать, придя к власти. В октябре 1993, после того как самые черные страницы посткоммунистической истории России были перевернуты, после нескольких кровавых дней в Москве, Ельцин отказался сделать то, что почти несомненно сделали бы люди из противоположного лагеря, - отказался уничтожать своих противников. Впервые в российской истории новый правитель не стер с лица земли побежденных, чтобы вернее консолидировать власть в своих руках. Более того, в итоге они влились в политическую жизнь - Ельцин призвал немедленно провести выборы и согласился иметь независимый парламент.

Появившись словно бы ниоткуда, этот карьерист-аппаратчик в буквальном смысле вырвался в первые ряды, вооруженный своим интуитивным умением рушить преграды и отпирать давно запертые двери. При всем при том непоследовательность Ельцина не знала границ. Он дал региональным лидерам большую власть, но вдруг начал трагическую войну в Чечне. Объявил войну привилегиям для элиты, но позднее открыл нараспашку двери перед олигархами, ограбившими Россию. Он ратовал за свободные и честные выборы, но в итоге не смог смириться с идеей, что высшую власть можно получить лишь по воле народа.

Его деятельность на посту президента всегда была борьбой между этими инстинктами демократа и выучкой номенклатурного работника, которым он был всю жизнь. Своей властью он был обязан простым людям, но по воспитанию был автократом, представителем замкнутой высшей касты. Характер Ельцина был зеркальным отражением двойственности режима: открытость боролась со скрытностью, свобода воли - с жаждой к власти. В итоге темная сторона взяла верх над светлой - было принято решение о назначении Путина.

Взлет подполковника КГБ до президентского кабинета был лишь финальной стадией грехопадения Ельцина, логическим завершением долгого, медленного сползания в ад. Первым явным шагом к отходу от этических принципов было начало войны в Чечне. Решения стали приниматься за закрытыми дверями в ближайшем окружении президента. Начала распространяться пагубная атмосфера секретности.

Второй президентский срок Ельцина почти во всех отношениях был кошмаром. К 1996 году его время миновало, и лучше всего было бы, если бы тогда его сменил избранный демократическим путем преемник. Но очень многие из нас боялись - боялись возвращения к власти коммунистов, пусть даже посредством демократических выборов. Мы (ибо так считал и я) поставили идеологию выше демократического процесса - и до сих пор за это расплачиваемся. Тот год знаменовал переход от открытой демократии к демократии управляемой. Было очевидно, что, если выборы будут честными, Ельцина не переизберут, и размах махинаций стремительно нарастал. С этого момента полицейское государство Путина стало фактически предначертанным судьбой. Путину оставалось прислушиваться к своим инстинктам и довести до конца начатое до него.

Ельцин не выдержал финального и самого главного экзамена. Хрупкие демократические структуры, которым он позволил сформироваться, не смогли выдержать его собственной жажды власти. Он не смог создать прочные институты. Структура опиралась на его руководство, а существовавшие свободы сохранялись лишь потому, что он их разрешал. Подобная система никак не могла пережить политический крах лидера, который ее создал.

Страшнее всего то, что фиаско Ельцина вселило в души россиян отвращение к тому, что они посчитали неуправляемым капитализмом и демократией. Пришедшие к власти олигархи не думали о благе народа. Россияне не видели никакой пользы от гипотетической панацеи - выборов и свободного рынка. Новая правящая элита сформировалась из старых аппаратчиков и новых технократов, объединенных в своем безразличии к ценностям либеральной демократии. Стычки между ними в конце 1990-х при поисках преемника Ельцина могли бы закончиться иначе, но проигравшей стороной неизбежно оказалась бы демократия. Правящая элита быстро сообразила, что выборы и свободная пресса могут быть только опасны для ее власти. Неудивительно, что преемник Ельцина отыскался в КГБ.

Но, учитывая размах перемен и проблем, с которыми сталкивался Ельцин, неудивительно, что многие шансы были упущены. Пока слишком рано анализировать его действия, прикидывая, что он мог бы сделать более удачно. Зато можно без труда сравнивать время Ельцина с тем, что произошло после прихода к власти Путина в 2000 году. Тогда царил хаос, но на личные свободы Ельцин не посягал никогда. Путин построил всю свою деятельность на посту президента как полную противоположность ельцинской, и это у него получилось весьма успешно. Весь государственный аппарат поставлен под непосредственный контроль Путина. Парламент, когда-то пытавшийся осуществить импичмент Ельцина, теперь представляет собой лишь балаган с марионетками. Олигархическая коррупция переместилась в Кремль и разрослась до фантастических масштабов. СМИ, имевшие полную свободу критиковать Ельцина, верно служат администрации Путина. Наибольший контраст мы наблюдаем в экономике, хотя за это следует благодарить прежде всего тот объективный факт, что в годы правления Путина баррель нефти подорожал с 10 долларов до 80 без малого. Но даже в свете несказанных энергетических богатств уровень жизни среднего россиянина не слишком-то повысился.

Недостатков у Ельцина было более чем достаточно, но он был человеком из плоти и крови. Его достоинства и пороки были чертами живого человека. Мы сменили его на человека-призрака, который хочет лишь одного - держать нас всех в вечной тьме. Длинные вереницы россиян у собора в Москве, ожидающих своей очереди попрощаться с покойным Ельциным, доказывают: несмотря на множество его неудач, люди чувствовали, что за его попытками потенциально стояли добрые намерения.

Ельцина больше нет; от свобод, которым он раскрыл дверь, остаются лишь малые драгоценные крохи. Однако дух Ельцина не умрет вместе с ним. Через трещины в фасаде КГБ начинает проглядывать солнечный свет. У режима иссякают ресурсы. Скоро ему нечего уже будет грабить. Скоро в России вновь придет время для строительства и восстановления.

Каспаров, экс-чемпион мира по шахматам, является пишущим редактором The Wall Street Journal и председателем Объединенного гражданского фронта России