Корреспондент Stern Хенриэтте Хель провела несколько дней в Санкт-Петербурге и была удивлена тем, что думает местная молодежь о любви, сексе, браке и гомосексуализме.

"До этого я никогда не была в этой сумасшедшей стране (автор употребляет выражение Crazy Russia. - Прим. ред.), и меня тут же очаровали великолепные синагоги (так в оригинале. - Прим. ред.), чумовые бары и прежде всего открытые, наслаждающиеся жизнью люди, с которыми я познакомилась на одной тусовке", - пишет Хель.

"К своему удивлению, я узнала, что большинство женщин здесь к 25 годам уже имеют за плечами развод и по меньшей мере одного ребенка-дошкольника", - делится своими впечатлениями корреспондентка. "Это нормально, - подтверждает и подруга немецкой журналистки Даша, - женщины хотят себя таким образом обеспечить в финансовом плане".

Но вскоре русские женщины узнают, что их мужья гуляют, и подают на развод. Что касается детей, то, как удалось выяснить журналистке, большинство женщин в России предпочитают рожать вскоре после 20-летия. "В моем окружении многие женщины, особенно настроенные на карьеру, задумываются о детях после 40 лет", - пишет Хенриэтте Хель. "В этом возрасте беременность считается крайне опасной и связанной со множеством рисков, - замечает на это Даша. - Кроме того, большинство женщин боится, что в этом возрасте они так и останутся с отвисшими задницами, грудью и животом".

"А что, это интересно, - продолжает Хель. - Вот как у нас: ждешь подходящего момента, пока все наладится и устаканится - доход, квартира, партнер (...). И ведь это не слишком умно: потому что и времена такие могут не настать, и несмотря на стабильный доход и отличную квартиру в 40 лет забеременеть уже не всегда получается. Да и, с другой стороны, кому после 50 хочется возится с проблемным подростком в острой фазе пубертата".

"Ходить налево в России нормально", - рассказывает Даша. У девушки есть знакомые, которые встречаются с несколькими подружками параллельно.

Сидя в компании на вечеринке, немецкая журналистка упомянула фамилию одного российского дизайнера, от которого она без ума. "Он же гей! Я никогда ничего не надену из его коллекции. Это болезнь", - от захлестнувших ее эмоций одна девушка чуть не падает с барного стула.

"Я не могла понять: то ли начинать дискуссию, то ли молчать, потому что спорить бесполезно", - замечает автор. Молодой человек из их компании, заметив гомосексуальную пару за соседним столиком, был готов пустить в ход кулаки. "Отвратительно! (...) Сейчас подойду к ним и скажу, чтобы проваливали", - бушевал молодой мужчина. На вопрос немецкой гостьи, как он вообще до такого дошел, он язвительно заметил: "А, Гейропа, совсем вы там умом тронулись. Со своими гей-парадами и однополыми браками. Это ужасно! Не видите, что ли, что превращаетесь в обезьян?"

Вполне возможно, размышляет автор статьи, что в такой позиции виноваты российские власти: в открытой демонстрации сексуальной ориентации они усматривают "пропаганду" гомосексуализма.

Но так ли искренни сами русские в подобной оценке лиц нетрадиционной ориентации? Через какое-то время вся компания переместилась в гей-клуб, пишет в заключение Хель. "Здесь спокойнее, да и музыка лучше", - говорит Даша. "Какие-то вещи одинаковы во всем мире", - констатирует журналистка.