Сталин унижал Уинстона Черчилля, осыпая его оскорблениями и непристойными шутками, утверждает обозреватель The Daily Mail Макс Гастингс. Со своей стороны, Черчилль ненавидел коммунистов и не доверял русским. Как-то он заметил на заседании кабинета министров, что пытаться наладить отношения с коммунистом - все равно что обхаживать крокодила: "Когда он открывает пасть, невозможно предсказать, пытается ли он улыбнуться или собирается тебя слопать".

Однако Черчилль яснее, чем большинство деятелей британского истеблишмента осознавал, что разгромить Гитлера можно только в союзе с СССР, отмечает издание. Когда Германия переключила свои главные силы на вторжение в Советский Союз, Черчилль заявил, что всякий человек, всякое государство, которое борется с нацизмом, может рассчитывать на помощь британского правительства. Большинство британцев приветствовало его шаг, но некий парламентарий-тори предостерег: "С русскими следует обращаться намного жестче, чем с обычными людьми. Они в Итоне не учились".

Некая Вера Ходжсон из Лондона заметила: "Сталин кажется таким неприятным человеком. Почему-то мне кажется, что он сможет потягаться с Гитлером лучше нас". И действительно, ни британская, ни американская нация не согласились бы пойти на те миллионные жертвы, которые понесла Красная армия при Сталинграде и Курске, замечает автор. Самолеты и танки, которые США и Британия посылали СССР, часто были невысокого качества. Собственно, помощь со стороны Великобритании, у которой едва хватало денег на собственные боевые действия, так и не оправдала громкие обещания Черчилля.

"Главный факт, который надо знать о Второй мировой войне: русские несли большую часть потерь, необходимых для разгрома нацизма, между тем как западные державы в своем неторопливом темпе шли к неоднократно отсроченному столкновению с германской армией в Европе", - пишет автор. На деле все варианты политики, которые просчитывали американцы и англичане, зависели от исхода боев на Восточном фронте. Западные союзники всего лишь ассистировали русским при разгроме основных сил Германии, подчеркивает Гастингс.

Трудно оспорить претензии Сталина на роль вдохновителя победы. Однако британский истеблишмент не мучился совестью из-за диспропорциональных потерь СССР. "Начиная с Черчилля и донизу преобладала обоснованная интерпретация, что все страдания и утраты русского народа вызваны прежде всего политикой советского правительства и в основном пактом между Гитлером и Сталиным от 1939 года", - пишет обозреватель.

Впервые Черчилль и Сталин встретились лицом к лицу в 1942 году в Москве. Черчилль привез Сталину неприятную новость, что в ближайшее время открыть Второй фронт путем высадки во Франции невозможно. В тот момент Сталин мог считать Великобританию и США союзниками не в большей мере, чем пловец, окруженный акулами, чувствует братство со зрителями, ободряющими его с борта лодки, замечает автор.

При первом разговоре Сталин заметил: "Человек, который не готов рисковать, войны не выиграет", а при втором - дразнил и отчитывал Черчилля. Премьер и не догадывался, что через своих лондонских шпионов Кремль был осведомлен о планах и надеждах британской стороны. Но в итоге, после посиделок в неформальной обстановке, у Черчилля сложилось ощущение, что Сталин все же не устоял перед его обаянием.

После следующей встречи со Сталиным в Москве два года спустя Черчилль писал жене: "Чем чаще я вижу Старого Медведя, тем больше он мне нравится. Здесь нас уважают и, не сомневаюсь, хотят с нами сотрудничать". Но, по мнению автора, это был самообман. На деле русские водили Черчилля за нос, так как он им больше не был нужен: немцы отступали на обоих фронтах. Сталин заверял, что не будет навязывать европейским странам, которые занял, свою волю, но то были пустые обещания. "Он брал что хотел, и Черчилль никак не мог этого изменить", - замечает автор.

Единственным успехом Черчилля автор считает тот факт, что он убедил Сталина не трогать Грецию. Но главное фиаско Черчилль потерпел по вопросу о Польше - был вынужден смириться с тем, что власть в Варшаве возьмут "московские поляки", несмотря на существование польского эмигрантского правительства в Лондоне.

Последний шанс помериться силами с русским медведем представился Черчиллю на саммите в Ялте в феврале 1945 года, где предполагалось принять окончательное решение о расстановке сил в послевоенной Европе. Сталин был чрезвычайно учтив, поскольку война принесла ему наибольшую заметную выгоду. Смертельно больной Рузвельт на заседаниях порой впадал в забытье. Вообще же Рузвельт старался дистанцироваться от Черчилля, чтобы поладить со Сталиным, и Великобритания оказалась на переговорах в изоляции. Черчилль выступал против раздела Германии и наложения колоссальных репараций на побежденных. Он также пытался обеспечить полякам хотя бы тень демократических свобод, но Сталин не пообещал ничего, кроме выборов.

Вернувшись в Британию, Черчилль заявил на заседании правительства, что поляки смогут решать свою судьбу сами, а затем в кулуарах признался, что в Ялте был вынужден принять заверения Сталина. "В 1945 году польскую демократию не спасла бы никакая политика, кроме войны с Россией, и только смесь тщеславия с отчаянием заставляла Черчилля прикидываться, что дело обстоит иначе", - пишет автор. СССР полагал, что высокой ценой своих потерь в борьбе с Гитлером приобрел себе право определять будущее Восточной Европы в интересах своей собственной безопасности. Союзническая коалиция была бессильна ему помешать, отмечает автор.

Узнав о гонениях в Польше, Черчилль набросал черновик гневной телеграммы Сталину, но Рузвельт наложил на нее вето. Послания самого Черчилля в защиту поляков по большей части оставались без ответа. Черчилль сказал своему секретарю Джоку Колвиллю, что не позволит обмануть себя в польском вопросе, даже если Британия окажется на грани войны с Россией.

По своему обыкновению, Черчилль посоветовался с людьми, которых прозвали "рыцарями ванны" - издательским магнатом, министром авиационной промышленности, а затем снабжения лордом Бивербруком и министром информации Бренданом Брекеном. Он часто беседовал с ними, нежась в своей ванне. Какой план они разработали, Гастингс обещает поведать в завтрашней статье.