"Россияне протестуют против всего: от вывоза мусора до закрытия больниц, выражая недовольство ухудшением коммунального обслуживания на фоне того, как президент Владимир Путин пытается справиться с экономикой, которая страдает от падения цен на нефть и международных санкций", - пишет The Wall Street Journal.

"Только за последний год прошли сотни массовых митингов, флеш-мобов и других демонстраций, что является заметным сдвигом по сравнению с ситуацией менее десяти лет назад, когда публичный вызов властям в связи с социальными проблемами был почти немыслим для среднестатистического человека", - говорится в статье.

"Проходит больше протестов не со стороны активистов, не политических партий, а просто рядовых граждан", - указала Анна Очкина, руководитель группы, которая отслеживает протестные движения в московском Центре социально-трудовых прав.

"(...) Разочарование в значительной степени подогревается неспособностью властей улучшить падающее качество услуг. Больницы страны страдают от нехватки врачей, что приводит к длительному ожиданию, а многие медицинские учреждения не ремонтировались с момента их постройки в советское время. (...) Между тем, 80% российских школ расположены в небезопасных или плохо обслуживаемых зданиях, согласно обзору, охватившему 500 школ в 85 регионах, который был составлен в прошлом году Общероссийским народным фронтом, коалицией общественно-политических организаций, созданной Путиным", - сообщается в публикации.

"(...) В России почти нет традиции социальных протестов. В советское время россияне подавали жалобы через комитеты Компартии, профсоюзы, газеты и официальные "книги жалоб" в магазинах и государственных учреждениях, на которые управляющие должны были отреагировать. Согласно исследованию, проведенному Очкиной, в 2016 году, когда она начала вести учет, в России прошло 1600 протестов, а в 2018 году эта цифра выросла почти до 2200. Только в сентябре этого года, согласно ее исследованию, было 1444 протеста", - передает The Wall Street Journal.

"По словам аналитиков, хотя протесты против государственных услуг не представляют непосредственной угрозы для правления российского президента, социальная активность может побудить обычных россиян с ограниченным опытом протестов к более широкой политической активности. В прошлом году в России прошли самые крупные политические протесты почти за почти десятилетие. По мнению Михаила Матвеева, редактора Activatica, некоммерческого проекта гражданского активизма, массовые действия станут политизированными в России. Люди "не видят никакой возможности защитить свои интересы в системе, поэтому им приходится пытаться изменить систему", - говорит он.

"Кремль отрицает рост социальной активности. Пресс-секретарь президента Дмитрий Песков заявил журналистам в ноябре, что Кремль не заметил увеличения протестов в этом году. (...) Российский парламент приступит к обсуждению законопроекта, требующего от демонстрантов более подробного обоснования для проведения демонстрации, что может ограничить протесты. (...) "Кремль и сам Путин боятся увеличения и расширения протестных движений, - отмечает московский политолог Валерий Соловей. - Путин боится превратить местные протесты в национальные протесты".

"Активисты сообщают о давлении со стороны властей, направленном на подавление инакомыслия, - подчеркивается в статье. - 38-летний Красимир Врански возглавляет организацию "Красивый Петербург", которая организует массовые митинги по социальным вопросам и помогает жителям подавать жалобы в местные органы власти. За последние восемь лет число членов его группы увеличилось со 150 до 60 тыс. человек. Давний активист хотел баллотироваться на пост губернатора Санкт-Петербурга в сентябре, но не смог собрать необходимые 155 подписей от муниципальных депутатов, чтобы войти в избирательные списки. По его словам, прошлым летом за ним следили сотрудники полиции и служб безопасности, включая следователей из местной прокуратуры, которые почти каждый день приходили к его дому, чтобы навести о нем справки. В интернете появились статьи с нападками на репутацию, и в июне его задержали на два дня, максимально допустимый срок задержания без предъявления обвинений".

"Другие активисты жалуются на то, что блокируются их аккаунты в соцсетях и электронной почте, а также на преследования на улице. Некоторые из них подверглись физическому насилию. Для Дмитрия Поволокина переломный момент наступил, когда он увидел, как полицейские грубо обращаются с женщинами, протестующими против строительства мусорного полигона площадью 5000 акров возле деревни Шиес в Архангельской области. В мае он присоединился к сотням людей, чтобы выступить против свалки, куда каждый год будет поступать полмиллиона тонн несортированных мусорных отходов из Московской области, но на данный момент ее строительство приостановлено. 38-летний бизнесмен говорит, что власти утверждают, что он иностранный агент".

"Власти здесь считают, что мы протестуем не потому, что хотим защитить нашу землю от московского мусора, а потому, что нам платит [президент] Трамп, - говорит он. - Всех сотрудников службы безопасности кормят сведениями о том, что протестующие получают деньги с Запада. Конечно, нам никто не платит".

"Марианну Бакан, петербургского педиатра, ведущую блог о социальных проблемах, обвинили в том, что она является "манипулятором, хамелеоном и агентом Госдепартамента [США]" в онлайн-публикациях. 40-летняя мать говорит, что стала целью клеветнической кампании после того, как в 2015 году впервые организовала несколько десятков местных жителей на протест против вырубки деревьев в соседнем парке, чтобы освободить место для спортивного комплекса. Сегодня более 3300 человек присоединились к движению по сохранению парка, говорится на онлайн-странице в социальных сетях, созданной в поддержку этого дела. После этого Бакан безуспешно пыталась участвовать в выборах за место в правлении своего района".

(...) В этом месяце вице-губернатор Санкт-Петербурга Николай Линченко на встрече с жителями района, где живет Оксана Гункер, 38-летняя домохозяйка, которая, никогда в жизни не протестовав, в декабре вышла к зданию правительства Санкт-Петербурга с плакатом с требованием узнать, "кто в ответе" за нехватку школ в ее районе (в связи, из-за чего одному из ее пятерых детей придется тратить на поездку в другую школу час времени), "пообещал, что, начиная со следующего года, будут построены школа и детский сад. Но Жители остаются скептически настроенными и продолжают свои одиночные пикеты", - пишет газета. "Люди просто освоили социальный протест как инструмент давления, - указывает исследователь Очкина.