Освенцим - небольшой городок в полусотне километров от Кракова, бывшей столицы Польши. Сколько людей знает это название, в том числе среди 25 миллионов туристов со всех концов света, уже побывавших здесь?

Не ради возвышающейся на холме башни замка XIII века, много раз перестраивавшегося, приезжают сюда эти толпы людей. И уж явно не ради того, чтобы посмотреть на многоэтажки послевоенной постройки. Автобусы останавливаются в трех километрах от города, на ровном поле в 200 га, невидимом из города.

Название Освенцим по-польски или Ошпицин на идиш (напоминение о том, что в 1939 году из 12 тыс. жителей городка 60% составляли евреи) по-немецки произносится как Аушвиц.

"Когда я говорю, где я живу, у людей округляются глаза: мол, как можно жить в лагере?" - рассказывает Сильвия Мерштейн. 23-летняя цыганка, изучающая в Кракове историю религий, уточняет: "Освенцим - это город, в котором люди живут обычной жизнью". Обычной? "Еврейские ассоциации оказывают давление на мэрию. Но сами-то они здесь не живут. Им не следовало бы так сильно вмешиваться, потому что это вызывает раздражение", - добавляет эта представительница цыганской общины, многие родственники которой погибли в Освенциме - среди 21 тысячи заключенных-цыган.

"Я понимаю местных", - говорит Анджей Зозуля, исполнительный директор Союза еврейских религиозных общин Польши. Концлагерь - "нечто слишком огромное для такого маленького городка. Это место принадлежит мировой истории и нуждается в особом статусе". "Трудность состоит в том, - добавляет он, - что лагерь смерти находится в окрестностях города, который должен жить". Города с 40 тысячами жителей, границы которого простираются сегодня до самого лагеря массового уничтожения.

В прошлом Музей "Освенцим", созданный в 1947 году как "памятник мученичеству и борьбы польского и других народов" (такова была коммунистическая риторика), не раз становился ареной острых конфликтов.

Так было, в частности, в 1986 году, когда возник скандал из-за кармелиток, за два года до этого обосновавшихся в бывшем театре, где хранилось вещество "Циклон-Б", применявшееся в газовых камерах. Это была битва на поле памяти - еврейской, католической, польской, коммунистической... "Еврейская память... не без труда получает право гражданства в конце 80-х годов".

С этого момента "Аушвиц-Биркенау становится реально существующим местом для евреев диаспоры", - пишет французская исследовательница Аннет Вевёрка в журнале L'Histoire. "Теперь это еще и финансовый вопрос", - добавляет она.

В 2004 году "лагерь посетило около миллиона человек", - отмечает Анджей Зозуля.

Мэр Освенцима превратил его в источник избирательной "коммерции". Януш Маршалек "был избран в 2002 году на волне кампании против музея, - рассказывает профессор Краковского университета. Муниципалитет сожалеет, что не получает никаких прибылей от наплыва посетителей и на его долю достаются лишь неудобства, причиняемые этим людским потоком. "До недавнего времени музей выдавал разрешения на любые строительные работы в радиусе километра вокруг его ограды. Многие инвестиционные проекты были заблокированы", - жалуется г-н Маршалек.

Единственная в городе дискотека, годами работавшая за станцией техобслуживания, расположенной в нескольких сотнях метров от лагеря, была вынуждена закрыть свои двери в 2001 году "под давлением международных еврейских организаций", говорит мэр. Такая же неудача постигла проект строительства супермаркета, который должен был открыться неподалеку от мемориала. Мэр говорит об этом с особым сожалением: ведь именно он был главным инвестором!

"Пресса сделала из меня бизнесмена, пытающегося нажиться на Холокосте, но никто не сказал, что на территории лагеря действуют частные компании", - говорит он.

"В результате у нас уже нет дискотеки и по-прежнему нет супермаркета", - сетует Сильвия Мерштейн.

"Туристы приезжают в музей и тут же уезжают, не останавливаясь в городе, который не получает никаких дивидендов для своего развития", - добавляет г-н Маршалек.

Некоторые подозревают, что мэр ведет не только финансовую, но и идеологическую борьбу. От Януша Маршалека пахнет серой. "Когда мы его видим, мы переходим на другую сторону улицы", - говорит один западный дипломат. По словам профессора из Кракова, "его интернет-сайт допускал антисемитские выходки". Позже сайт был "подчищен", а депутат научился выражаться "политкорректно". Но удивительно, насколько мало места уделено музею в туристическом проспекте города.

Как и в коммунистические времена, здесь можно узнать о "первой депортации польских пленных 14 июня 1940 года", но даже нет слова "еврей". "Марш смерти" 60 тысяч узников, выгнанных на дорогу под лютый холод за 10 дней до прихода советских войск 26 января 1945 года, превращается в проспекте в простую "пешую эвакуацию заключенных". Ни слова не сказано и о старом квартале, в котором евреи жили до войны. Шимон Клюгер, последний член общины, переживший Холокост, умер в 2000 году, напоминают в городской синагоге, открытой в том же году на деньги американских общинных фондов.

Не все местные жители разделяют эту позицию. "У нас есть задача: она состоит в том, чтобы изучать то, что здесь происходило, и рассказывать об этом другим", - говорит Эльжбета Тыминьска, преподающая историю в лицее Конарского, в котором в годы войны размещались немецкие казармы. По совместительству она работает гидом музея, предоставляющего рабочие места многим жителям Освенцима.

"Но мы не проводим все дни в разговорах о Холокосте. Город - это не кладбище", - говорит г-жа Тыминьска.