Главной темой нынешнего президентства России в "большой восьмерке" ведущих индустриальных стран, как предполагается, будет энергетическая безопасность. В конце прошлого года президент Владимир Путин призвал к улучшению инвестиционного климата, корпоративного управления и внедрению инновационных технологий для решения проблем международной энергетической безопасности и заявил, что Россия заслуживает статуса "законодателя моды" в новой глобальной энергетической архитектуре.

Российская официальная риторика резко расходится с реальностью. В последнее время российская энергетическая политика была сосредоточена на усилении госконтроля в энергетическом секторе, и при этом в жертву приносились инвестиции, рост и эффективность. Рост производства в прошлом году в нефтяном секторе упал до 2% по сравнению со средним показателем в 8,5% в год в 2000-2003 годах. За тогдашним впечатляющим наращиванием темпов стояли частные компании, которые служили эталоном роста и эффективности для всей страны. Однако после повышения налогов на экспорт нефти, запрета на строительство частных нефтепроводов и восстановления контроля над рядом нефтяных компаний ("Юганскнефтегаз" и "Сибнефть") эра роста окончилась.

Разрушение ЮКОСа, крупнейшей частной нефтяной компании, тоже внесло свой вклад в сокращение темпов роста: в 2004-2005 годах объемы добычи ЮКОСа сократились примерно на 270 тыс. баррелей нефти в сутки.

В газовом секторе в 2005 году прирост производства в "Газпроме", созданной в советские времена монополии, составил менее 1%. В 2003 году Путин заблокировал рыночную реструктуризацию "Газпрома". Сейчас добыча на крупнейших разработанных газовых месторождениях сокращается, и неэффективность "Газпрома" не позволяет компании инвестировать достаточно средств в разработку новых газовых месторождений на Ямале. Они не ближе к началу эксплуатации, чем 15 лет назад.

В России сосредоточены крупнейшие газовые резервы в мире, но рынку не стоит ожидать значительного повышения объемов поставок газа из России в следующие 8-10 лет.

Россия также объявила, что закрывает двери для иностранных инвесторов в нефтегазовый сектор путем принятия нового законодательства. Это стало особенно сильным ударом не только для международной энергетической безопасности, но и для самой России. Добыча нефти и газа передвигается на новые месторождения и в удаленные районы, такие как Восточная Сибирь и моря, и эти проекты - максимально долгосрочные, затратные и сопряженные с рисками. Слабая российская финансовая система и государственные энергетические компании, обремененные долгами, нажитыми в последние месяцы в результате приобретения частных активов, не готовы финансировать такие проекты - а иностранцам этого делать не разрешают.

Эпоха быстрого возрождения и успеха российского нефтяного сектора, за которой стояли частная инициатива и открытость, осталась в прошлом. На смену ей пришла эпоха государственного господства, непрозрачности, высоких рисков и стагнации.

Недавний газовый конфликт с Украиной продемонстрировал, каким ненадежным источником "энергетической безопасности" может быть Россия. Мы субсидировали Украину дешевым газом на протяжении многих лет, но Россия решила повысить цены на газ более чем в четыре раза только после выборов нового демократического лидера, президента Виктора Ющенко. В течение всего этого кризиса ни один российский представитель не обратился к другим европейским импортерам российского газа с рекомендациями о том, что делать европейским партнерам, если Украине перекроют вентиль и газовые поставки России в Западную и Центральную Европу окажутся под угрозой. "Это не входит в наши обязанности", - заявили российские чиновники по поводу защиты европейских потребителей. Похоже, для них гораздо важнее политические игры на постсоветском пространстве.

Поигрывание энергетическими мускулами для расширения политического влияния и создание риска для европейского импорта газа - это и есть пример той самой "глобальной архитектуры", которую хочет построить Кремль? Стоит ли ожидать серьезной дискуссии по мировой энергетической безопасности в подобной атмосфере?

Как россиянину мне хотелось бы, чтобы моя страна использовала президентство в "большой восьмерке" для того, чтобы внести вклад в улучшение глобальной энергетической безопасности путем содействия более прозрачным и более защищенным международным энергетическим рынкам. Но невозможно построить архитектуру глобальной энергетической безопасности на основе непрозрачных государственных монополий, разрушения успешных частных предприятий, закрытия дверей для международных инвестиций и использования энергии как инструмента неоимпериалистической политики.

России еще предстоит проделать немалый путь, прежде чем она сможет обсуждать реальные вопросы глобальной энергетической безопасности с крупнейшими промышленными демократиями мира.

Автор статьи - президент Института энергетической политики в Москве, бывший заместитель министра энергетики России