Американский профессор называет систему высшего образования в Японии "школой Микки-Мауса".

"Я отстранил бы министерство просвещения от управления системой высшего образования", - говорит Брайен Маквей, профессор Принстонского университета, в настоящее время преподаватель английского языка и английской литературы в токийском колледже "Дзёгаккан".

"Как может общество, получившее признание во всем мире за высокий уровень своего базового образования, допускать, чтобы его система высшего образования работала с такими сбоями? " ? обратился Маквей с вопросом к аудитории, собравшейся в токийском Клубе иностранных журналистов. И сразу пояснил, что он имеет в виду, говоря о "работе со сбоями": "Ленивые студенты, бедная администрация, университеты, система обучения которых не соответствует общепринятым нормам, и при этом постоянное и повсеместное вмешательство во внутренние дела университетов со стороны государства". Он также подверг резкой критике методы, которые используют японские преподаватели при изложении материала в высшей школе: японские университеты скорее напоминают детские сады для взрослых, сказал Маквей, школу мышонка Микки-Мауса.

15 лет своей жизни Маквей провел в 10 высших учебных заведениях Японии - как студент, исследователь и преподаватель. О своем опыте он рассказывает в опубликованной в прошлом году книге "Японское высшее образование как миф". Но и через пятнадцать месяцев с момента выхода в свет этой книги взгляды профессора Принстонского университета на систему высшего образования в Японии по-прежнему остаются пессимистическими. Деятельность большинства университетов Маквей оценивает как наглядное проявление тяжелого кризиса, охватившего систему высшей школы в Японии.

"Самая главная проблема заключается в том, что крайне важные цели высшего образования, носящие "неэкономический характер", отодвигаются на задний план или вовсе забываются. Именно это мы и наблюдаем сейчас в Японии", - говорит Маквей.

Результатом такого плачевного состояния является "экономизм" - тенденция рассматривать общество исключительно в экономических категориях. Экономизм считает высшее образование всего лишь ступенью на пути к обеспечению занятости. В таком подходе явно прослеживается недостаток понимания того, главной ценностью высшей школы всегда было стремление к знанию, развитие в личности творческого и конструктивно-критического духа. Экономизм зачастую не ценит критическую роль интеллектуалов, являющихся "совестью" общества, его "сторожевым псом".

Mаквей видит прямую связь между нынешним политическими недугами Японии и плачевным состоянием ее университетов.

"Высшее образование играет важнейшую роль в политической жизни нации, - подчеркивает Маквей. - Интеллектуалы резко реагируют на все негативные проявления существующей политической системы, подвергая их объективному критическому анализу. А для Японии становится характерным, что, несмотря на перманентные крупные скандалы, те же самые политические игроки вновь появляются на сцене. Для сравнения можно взять Италию, где во время состоявшихся недавно национальных выборов народ убрал с политической арены нечистоплотных политиков, замешанных в крупных скандалах. Почему же в Японии не возникло движение протеста после столь многочисленных скандалов? Можно с уверенностью сказать, что одной из причин политической пассивности общества являются и недостатки системы высшего образования, которое не воспитывает в людях должную социальную активность".

Маквей считает, что кризис системы образования начался еще в период экономического бума, когда Япония была объектом зависти для остальной части мира.

"В 60-70-е годы, когда экономика Японии резко пошла вверх, каждый после окончания средней школы обязательно хотел поступить в университет, и это, как ни парадоксально, дало отрицательный эффект. Чтобы обеспечить массовый спрос на высшее образование, был разработан соответствующий механизм, которым стали вступительные экзамены. К сожалению, экзамены сами по себе не проверяют реальное знание человека. В некотором смысле экзамены даже носят антиобразовательный характер".

Наглядным тому примером служат экзаменационные требования и сама система обучения английскому языку, которая, несмотря на огромные затраты времени, усилий и денег, практически не дает положительных результатов. "Здесь обучают не английскому языку, - сетует Маквей, - а тому, что можно назвать "приспособленный к японскому языку английский жаргон".

"Фактически в японских школах английский изучается лишь для того, чтобы сдать вступительные экзамены в университет. Японские школьники, до того как поступают в университет, непрерывно изучают английский на протяжении 6-7 лет, однако у большинства из них даже отсутствует понятие о том, что из себя представляет настоящий английский язык. Некоторые ошибочно полагают, что по-настоящему обучить языку может только белый человек, что для того, чтобы общаться на английском языке, надо иметь безукоризненное произношение и в совершенстве владеть грамматикой. Другие хотят его изучать лишь для того, чтобы чувствовать себя комфортнее в зарубежных туристических поездках".

Однако система экзаменов - далеко не единственное препятствие, мешающее большинству японцев приобрести основные навыки общения на английском языке. Маквей считает, что адаптированный к японскому английский используется для того, чтобы "укреплять свою национальную идентичность. И делается это весьма странным способом ? путем усиления контраста "нихондзин - гайдзин" ("японец ? иностранец"). И мне кажется, что для достижения этой цели здесь манипулируют английским языком очень умело: он превращается в знание, которым может обладать только "другой", только "гайдзин", то есть иностранец. Японским студентам говорят: пожалуйста, изучайте "другое", вникайте в него, но только сами никогда не становитесь этим "другим". С этим смешанным чувством они и воспринимают весь окружающий мир".

Половина присутствующих на встрече в Клубе иностранных журналистов были коллегами Маквея. Когда попросили прокомментировать его выступление, большинство из них подтвердили суровые выводы профессора Принстонского университета по поводу системы высшего образования. Один из выступавших, преподаватель английского языка в средней школе, отметил, что многое из того, о чем говорил Маквей, в той же мере относится и к среднему образованию. Другой преподаватель добавил, что многие из его японских коллег преподают в университетах такой английский, который нравится им самим, например шекспировский, а вовсе не тот, который нужен студентам на самом деле. И все согласились с тем, что система высшего образования в Японии нуждается в серьезной реформе.

Пересмотр системы высшего образования в Японии, по Маквею, означал бы и изменение концепции конечной цели этого образования.

"Прежде всего, университетское образование должно быть нацелено не на получение престижного рабочего места, а на приобретение фундаментальных знаний, того, что в США мы называем "свободными искусствами" - когда вам дают фундаментальные основы различных знания. Этот принцип необходим, поскольку он учит вас думать и постигать то, чему вы хотите научиться. И если вам придется работать в различных компаниях, занимать различные посты, и даже работать в различных странах, вы всегда будете гибкими и сможете быстро приспосабливаться к новым требованиям среды", - сказал Маквей.

В заключение своего выступления Маквей процитировал слова бывшего министра просвещения Митио Нагаи: "Необходимо признать тот факт, что в Японии отсутствует ясная концепция о самой природе университета и о тех целях, которые ставит перед собой высшее образование".

Этот мрачный вывод Нагаи сделал еще 32 года назад.