Чеченская война перекинулась на Дагестан - более 70 ударов терактов, совершенных исламистами.

"Границы на юге надо укреплять", - утверждал Владимир Путин, как если бы война в Чечне и прогрессирующий распад соседних национальных республик контролировались с Южного Кавказа. При этом даже высокопоставленные представители власти на Северном Кавказе признают, что исламистски окрашенное восстание является доморощенным. В последнее время к мусульманским мятежникам присоединяются "группы молодых дагестанцев численностью от двух-трех и 10-15 человек", заявил недавно Адильгерей Магомедтагиров, министр внутренних дел Дагестана, самой большой республики на Северном Кавказе и старейшего бастиона ислама на территории России.

Именно туда в середине июля ездил Владимир Путин, где интересовался строительством новой большой военной базы на границе с Азербайджаном, Грузией и Чечней, призывая к выдержке. Положение в борьбе с преступностью и терроризмом "все еще остается сложным", говорил глава государства, "мы не можем сказать, что сделали все возможное, чтобы чувствовать себя в безопасности". Это было эвфемистическим описанием того, что происходит в Дагестане, где с начала года было совершено более 70 террористических актов, причем 40 из них - в столице республики Махачкале. Последний теракт пришелся на воскресенье: бомба взорвалась в пригородном поезде и убила женщину.

В конце мая члены "Шариа Джамаата" убили министра по делам национальностей - одну из ключевых политических фигур в такой республике, как Дагестан, где проживает более 30 народностей, говорящих на сотне языков. В начале июля десять российских солдат погибли на пути в баню в результате взрыва заминированного автомобиля; были убиты десятки милиционеров; в результате взрыва бомбы с рельсов сошел поезд, идущий в Москву; был взорван газопровод. А Дагестан - это территория, через которую транзитом идут прикаспийские нефть и газ.

Дагестан был для Владимира Путина трамплином к власти. Летом 1999 года, когда чеченский полевой командир Шамиль Басаев перенес свою войну против Москвы на соседнюю республику и мечтал о создании объединенного эмирата Дагестана и Чечни, тогдашний премьер-министр Путин начал военное наступление. Вторая чеченская война, на волне которой Путин в первый раз был избран президентом, началась. То, что Дагестан, который на удивление долго оставался стабильным, оказался сегодня в тисках исламистских террористических группировок, указывает, по мнению западных наблюдателей, на провал чеченской политики Путина. Спустя шесть лет российский президент оказался там же, где и в начале, сказал на днях швейцарец Андреас Гросс, член Совета Европы и докладчик ПАСЕ по Кавказу. Группировки "Аль-Каиды" в качестве обоснования своих терактов - как это было в конце недели в Шарм-эш-Шейхе - называют, в частности, "войну против мусульман на Кавказе".

Дагестан, по представлениям российских военных, служит чеченским группировкам мятежников тылом. Лидер дагестанских исламистов Раппани Халилов является чеченским полевым комендантом, его представитель в Дагестане, лидер "Шариа Джамаата" Расул Макашарипов был убит в начале июля. Одновременно на территорию соседней республики регулярно вторгается чеченская милиция, прежде всего подчиненные вице-премьера Рамзана Кадырова, сына убитого в 2003 году чеченского президента - то с целью преследования чеченских мятежников, то для того, чтобы освободить сестру Кадырова из рук дагестанских милиционеров. У Рамзана Кадырова в Дагестане имеются экономические интересы, например, контроль над рынком в Хасавюрте, где продается чеченская нефть.

Социологи поражены этническим разнообразием Дагестана и выдвигают на первый план сложность поддержания баланса власти в различных группах вроде аварцев, даргинцев, кумыков или лезгин, который предотвратил бы распространение сепаратизма среди двухмиллионного населения. Номинально республикой управляет Государственный совет, куда входят представители 14 основных национальностей, но на самом деле во главе Дагестана все еще стоит последний советский представитель. Магомедали Магомедов, даргинец по национальности, является в республике символом крайней коррумпированности администрации. Поддерживаемый Путиным, но не населением, он стал настоящей целью исламистов Дагестана.