Удачные европейские саммиты похожи на триллеры: психологическая развязка наступает в самые последние минуты. Брюссельская встреча глав и правительств 27 стран с целью найти замену европейской конституции, отвергнутой два года назад французами и голландцами, проходила по законам жанра. Только ранним утром в субботу, 23 июня, соглашение было закреплено, тогда как еще вечером пресс-секретарь французской делегации заявлял: "Мы еще никогда не были настолько ближе к несогласию, чем к соглашению".

Николя Саркози есть чем гордиться: ему удалось подчеркнуть роль Франции в достижении этого результата, несмотря на молчаливое неодобрение того, как председательствующая в ЕС Германия во главе с Ангелой Меркель обращается с Польшей. Но некоторые противоречия - тоже часть сценария.

Как в каждом правильном европейском компромиссе, каждому досталась маленькая победа. Немцы сохранили "двойное большинство", обеспечивающее им самое большое количество голосов в европейских институтах. Поляки добились того, что система начнет вступать в действие постепенно, с 2014 года. Британцам не придется возражать против Хартии фундаментальных прав. Французы исключили упоминание о "свободной и неискаженной конкуренции", открывающей двери всем мерзостям ультралиберализма.

Напротив, некоторые институциональные позиции, предусмотренные в проекте конституции, были сохранены. Хотя символы - гимн, флаг и т.п. - официально исчезли, председательство остается. Вместо поста министра иностранных дел останется лишь должность верховного представителя, однако за ним сохранятся все новые прерогативы, предусмотренные в тексте Валери Жискара д'Эстена. Полномочия Европарламента были расширены во всех сферах, где введено голосование квалифицированным большинством. Вопросы единой политики в разных областях, перечисленные в конституции и ставшие предметом многочисленных споров в ходе референдума, были исключены. Но они сохраняются в старых договорах, которые не отменяются, а лишь дополняются новым текстом. Относительно упрощенного договора премьер-министр Люксембурга Жан-Клод Юнкер, европеец старой школы, резонно заметил, что он еще сложнее и еще непонятнее, чем конституция.

Однако главное для президента Французской Республики, а также для главы британского правительства Гордона Брауна, приходящего на смену Тони Блэру, заключается в том, что новое соглашение достаточно изменено, что оправдывает отказ от его ратификации на референдуме. Успех европейского саммита в Брюсселе измеряется не масштабом удовлетворенных амбиций, но как раз скромностью, украшающей его результаты.