В ельцинскую эру многие россияне считали свою страну неудачницей и нищенкой по сравнению с другими. Однако вместе с процветанием путинских лет патриотизм вернулся - больше того, достиг уровня, невиданного со времен Советского Союза.

К несчастью, этот новый патриотизм направлен против Запада и имеет все шансы превратиться в фашизм.

Вторжение в Грузию практически не вызвало протестов со стороны российского населения. Как раз наоборот, согласно опросу уважаемого аналитического Левада-центра, 71% населения выступает на стороне поддерживаемой Россией Южной Осетии и только 2% респондентов - на стороне Грузии.

Владимир Разумов в статье, опубликованной в "Независимой газете" 3 сентября, заявил, что российское вторжение стало возможным, в частности, потому, что кремлевское руководство было уверено в отсутствии протестов со стороны российского населения. "Спокойная, без всплеска ура-патриотических и реваншистских настроений реакция населения показывает: общество воспринимает происшедшее как данность". Для российских лидеров это признак того, что, когда дело доходит до бывших советских республик, они могут располагать свободой действий.

Сегодня официальные СМИ наполнены антизападной пропагандой. Под обстрелом - планы по присоединению Грузии и Украины к НАТО и размещение антибаллистических ракет в Восточной Европе. В какой-то момент еще одной мишенью российской пропаганды являлось отделение Косово от Сербии, однако это было до того, как Россия сама решила поддержать отделение недовольных провинций. Российские СМИ изображают Россию как страну, которая "поднимается с колен", но при этом может оказаться зажатой в кольцо Западом, и поэтому господство в странах на ее "заднем дворе" оправдано. Между прочим, утверждения о враждебном окружении были столпом коммунистической пропаганды и использовались для оправдания советской агрессивности.

Для борьбы с угрозой, идущей с Запада, Путин несколько лет назад начал возрождать национальные символы, в частности превозносить советскую победу во Второй мировой войне. В 2003 году он объявил, что новой объединяющей идеологией России должен стать патриотизм, основанный на российской истории. В 2005 году, после успеха возглавляемых молодежью уличных акций во имя приведения к власти прозападного режима в ходе украинской "оранжевой революции", Кремль организовал молодежное движение "Наши", насчитывающее 100 тыс. членов, целью которого было противодействие "фашизму" (по сути, политической оппозиции) и содействие продвижению уникального духовного наследия России.

В действительности деятельность "Наших" быстро скатилась до хулиганства - например, они атаковали эстонское посольство после того, как эстонцы перенесли советский военный мемориал в Таллине в апреле 2007 года. Они выступали за массовые свадьбы и организовывали молодежные лагеря, где приехавшим предоставляли палатки в форме сердца, призывая бороться с демографическим упадком России, плодясь и размножаясь во имя Родины.

В обществе с давней традицией реагировать на сигналы со стороны властей результатом этих попыток возродить патриотизм стала волна национальной гордости. Я обратил на это внимание в июле, посетив Воркуту, бывший центр ГУЛАГа к северу от полярного круга. Лариса Ахтирко, технический сотрудник местной радиостанции, с которой я встречался ранее, заметила: "Люди начали гордиться. Было время, когда мы просили о терпении другие страны. Теперь мы не должны просить. Мы можем даже грозить пальцем".

Этот тип гордости, однако, может быстро развиться в ксенофобию. Опросы общественного мнения показывают, что девиз "Россия для русских", излюбленный слоган скинхедов, которые атакуют иностранцев с темным цветом кожи, поддерживают 55% российского населения.

Сейчас россияне смотрят на свою страну в новом свете - как на силу, с которой должны считаться в мире. Это настроение популярно отчасти потому, что оно играет на старых инстинктах. В советские времена россияне компенсировали сложные жизненные условия гордостью по поводу мощи советского государства. Новый патриотизм - это также находка для властей. Государство, для которого характерна антизападная и антииностранная ориентация, поддерживает у россиян ощущение, что они находятся в осажденной крепости. Это отвлекает внимание от отсутствия демократических институтов в стране и от массивной коррупции небольшой группы, которая не только правит Россией, но и владеет ею, управляя гигантскими государственными корпорациями.

И коль скоро российские лидеры, довольные успехом в Грузии, обратят свое внимание на другие бывшие советские республики, уровень патриотизма в России может только вырасти. Дело в том, что неизбежным результатом агрессивной политики России будет окружение России не выдуманными, а настоящими врагами. Однако это не принесет ясности российскому населению, чьей любовью к стране манипулируют. Патриотизм, основанный на ложных посылках, может лишь еще больше сбить с толку российское население, которое и так зачастую водят за нос, и это не приведет к моральному возрождению, в котором так остро нуждается страна после десятилетий коммунизма, а затем гангстерско-кагэбэшного капитализма.

Дэвид Сэттер - научный сотрудник Института Гувера, старший научный сотрудник Гудзоновского института и приглашенный ученый факультета современных международных исследований Университета Джона Хопкинса. Его последняя книга "Тьма на рассвете, подъем российского криминального государства"