Увольнение президентом Владимиром Путиным Михаила Касьянова, российского премьер-министра, вызвало удивление у некоторых обычно хорошо информированных наблюдателей.

Цены на московской фондовой бирже, где иностранным инвесторам принадлежит две трети акций, после появления этой новости упали на 5%. Однако избавление от Касьянова, оставшегося в живых со времен Бориса Ельцина, было лишь делом времени. Путин неуклонно выкуривал такие фигуры из своего окружения, и Касьянов, близкий к "семье" Ельцина и нескольким российским олигархам, которые до сих пор доминируют в экономике, был одним из последних.

Однако, по мнению многих внешних наблюдателей, темные российские политические маневры остаются непредсказуемыми и нелогичными. Вот президент, движущийся к решительной победе на выборах, которые состоятся чуть больше чем через две недели, вдруг неожиданно отправляет в отставку правительство, которое выполняло все его наставления. Странно. Ему вряд ли нужно заигрывать с избирателями. Если потребность в новом премьер-министре назрела, он мог бы дождаться подходящего момента, когда все голоса уже будут подсчитаны.

Но нет, это не по-путински. Он одержим идеей полной победы в советских традициях: как минимум 80% голосов "за", а лучше бы еще больше. Вон отправлен непопулярный Касьянов, чтобы напомнить сомневающимся, что в Кремле имеет значение лишь один человек - сам Путин.

Правда в том, что Россия продолжает сбивать с толку и ставить мир в тупик. Ее политика остается неясной, а электоральный процесс не похож ни на один другой. Ни у кого не вызывает сомнений, что Путин - самый популярный кандидат на пост президента, однако почему этот обыкновенный бюрократ и бывший офицер КГБ среднего ранга купается в таком низкопоклонстве, остается загадкой.

Конечно, это вызывает замешательство в Брюсселе, где ЕС пытается выработать единую и последовательную политику в отношении своего соседа. И самое время этим заняться, так как до расширения ЕС осталось лишь два месяца - 1 мая в ЕС вступят 10 новых государств, включая три прибалтийских республики, которые были частью СССР, и четыре страны, которые были вассалами советской империи в рамках Варшавского договора.

Беда в том, что Путин играет в старую советскую военную игру балансирования на грани войны, отказываясь без уступок распространять существующий договор о партнерстве с ЕС на новые государства.

На конференции по безопасности в Мюнхене в этом месяце министр обороны России и близкий коллега Путина Сергей Иванов выступил с угрозой выйти из Договора об обычных вооруженных силах в Европе из-за нескольких новых баз НАТО в Польше и прибалтийских государствах.

В ЕС слишком многие европейские лидеры пытались поддерживать особые отношения с Кремлем. Первым стал Тони Блэр, ринувшийся в Санкт-Петербург, чтобы вместе с Путиным посетить оперу. Герхард Шредер откровенно разыгрывал немецкую карту, пользуясь специализацией Путина на германских делах в бытность его в КГБ. Оба старались приглушить критику российских военных репрессий в Чечне.

Жак Ширак был более искренен - до тех пор, пока не увидел возможности заручиться поддержкой России в своей оппозиции американской политике в Ираке и по другим вопросам. Тогда он в один момент отринул всякую критику чеченской войны. Но самым ярким примером стал глава Италии Сильвио Берлускони, который в прошлом году злоупотребил полномочиями своей страны как председателя ЕС и сказал Путину несколько приятных слов о Чечне и правах человека, которые шли вразрез с европейской линией.

Это играет на руку тем в Москве, кто верит в то, что лучший способ разобраться с ЕС - разделяй и властвуй. Однако в европейской стратегии России присутствует какая-то особая ожесточенность.

И дело не только в Чечне, хотя Россия злится по поводу того, что ни США, ни ЕС не признают эту кампанию частью глобальной "войны" с террором. Кроме того, ЕС и НАТО вроде как "украли" Латвию, Литву и Эстонию и должны заплатить за это. К этому стоит прибавить двойное поражение Москвы в тех местах, которые она считает своим "задним двором": в Грузии и Молдавии.

Эта озлобленность лишена какой бы то ни было последовательности. Россия сделала все, чтобы подорвать позиции Эдуарда Шеварднадзе в Грузии, когда он еще был президентом. Однако, когда его свергли и на замену ему в ноябре пришел проамерикански настроенный Михаил Саакашвили, Кремль обнаружил, что Шеварднадзе ему, по сути, даже нравился - и тем не менее он все равно поддержал его смещение.

С Молдавией обошлись еще грубее. Кремль представил план прекращения конфликта между молдавским правительством и русскоговорящим анклавом в Приднестровье и заставил Кишинев подписать его, притом что европейцы и американцы убеждали молдаван не делать этого. Этот план дал бы анклаву (раю для организованной преступности) право вето в государстве.

Москва не в состоянии эффективно возражать США, поэтому ее ожесточенность сосредоточена на Брюсселе и расширении ЕС. Но разжигание здесь каких бы то ни было конфликтов - это нонсенс, потому что расширение ЕС - благо для России. Оно вызовет в ЕС прилив энтузиазма в отношении России, укрепит торговые связи и сотрудничество в различных сферах - энергетики, экологии, безопасности и перевозок.

Но сотрудничество означает необходимость реалистично оценивать различия и общие интересы. Обе стороны говорят об "общих ценностях", между тем в действительности общего не так уж и много, по крайней мере в сфере прав человека, демократии, свободы слова, законности и так далее. Путинской России еще далеко до принятия тех стандартов, которые действуют в ЕС и других частях развитого мира. Разумные отношения должны строиться с учетом этого факта.