Сергей Иванов опоздал на праздничное представление Ансамбля песни и пляски Российской армии. Он сел на место, заранее приготовленное для него, между мальчиком с буйной шевелюрой и девочкой с белой лентой в волосах. Во время танца, инсценирующего, как солдат Иван вместе с феями спасает от страшной Бабы Яги детские новогодние подарки, Иванов сдержанно притоптывал ногой.

В конце, разумеется, пришел Дед Мороз, русский Санта-Клаус, с подарками для детей в зале, сыновей и дочерей российских военнослужащих. Голос актера/солдата загрохотал, когда он объявил "очень большой подарок", представив "нашего замечательного гостя" - им был Иванов, тогдашний министр обороны (вскоре назначенный первым вице-премьером), человек, который может стать следующим президентом России.

"Дорогие друзья", - начал Иванов далеко не таким громоподобным голосом. Его лицо было как будто напряжено, а губы так же плотно сжаты, как плотно прилегали к голове аккуратно разделенные на левый пробор волосы. Бледный, подтянутый, в черном костюме с расстегнутым воротником, он был похож на секретного агента. Каковым он, собственно говоря, и выступал в Финляндии и Кении (а может быть, также в Швеции и Англии), когда работал в КГБ накануне развала Советского Союза. Как показывает история, бывший офицер разведки может быть как раз тем, кто нужен России в качестве лидера.

"Мне очень приятно разделить с вами наш праздник, потому что все взрослые - даже министр обороны - когда-то были детьми, - продолжал он неловко. - И я прекрасно помню запах хвои, eлки, запах мандаринов, eлочные игрушки, которые мне не терпелось достать из ящика. Я этого никогда не забуду". Он не прирожденный политик, по крайней мере, не тот политик, который может гладко говорить на праздничных мероприятиях в рамках предвыборной кампании. Он вырос в стране (Советском Союзе), где это было неважно.

Возможно, это неважно и сейчас. Иванов, которому сейчас 54 года, является фаворитом на роль третьего законно избранного президента России, который сменит на этом посту Владимира Путина, твердого как сталь непреклонного президента, обязанного по конституции РФ в 2008 году покинуть пост президента после двух полных сроков подряд. По крайней мере, Иванов считается претендентом на участие в выборах, которые намечены на 2 марта 2008 года.

Иванов ни разу не говорил о своем желании стать президентом - ни публично, ни, насколько это известно, в частном порядке. Как не говорил об этом и Дмитрий Медведев, еще один первый вице-премьер, также являющийся предполагаемым кандидатом. Как не говорили об этом Валентина Матвиенко, энергичный губернатор Санкт-Петербурга; Владимир Якунин, еще один бывший агент КГБ, который сейчас возглавляет "Российские железные дороги"; Сергей Собянин, бывший губернатор и руководитель администрации президента; Дмитрий Козак, представитель президента в беспокойном Кавказском регионе; Борис Грызлов, спикер нижней палаты парламента; Сергей Миронов, председатель верхней палаты парламента; Сергей Чемезов, директор Рособоронэкспорта, который вместе с Путиным работал в разведке в Восточной Германии.

Все эти люди упоминались в качестве потенциальных преемников Путина, и не потому, что они сказали или сделали что-то выдающееся, а потому, что они близки к Путину. Все, за исключением Собянина, являются старыми приятелями президента по его родному Ленинграду, теперь Санкт-Петербургу. Никто не знает точно, кто может оказаться кандидатом, потому что это будет решать сам Путин, а он пока не дал сигнала о своем окончательном выборе. Одно известно точно: кого бы он ни выбрал, этот человек будет следующим президентом России.

Проблема Путина - и в ней он виноват сам - в том, что стало невозможным представить на его месте кого-то другого. Его подлинная популярность, подпитываемая культивируемой вокруг него аурой "царя", уничтожает всякий шанс появления альтернативного лидера, даже избранного им самим. Предстоящие выборы не реже называют "проблема 2008", чем "выборы 2008", и на то есть причины.

Постсоветская Россия - все еще очень молодая страна, связанная с очень старой историей наследования и менее старой историей передачи власти без наследования. Новая Россия видела всего одни подлинно соревновательные президентские выборы, в том смысле, что их итог не был предрешен заранее. Это было выборы 1996 года, когда первый президент страны Борис Ельцин состязался на выборах с лидером коммунистов Геннадием Зюгановым, одержав над ним победу благодаря небезупречной кампании и таким же выборам, которые тем не менее получили благословение Запада. Потом больной Ельцин просто назначил Путина своим преемником, выдвинув на пост премьер-министра страны в августе 1999 ранее неизвестного и неиспытанного персонажа, который через четыре месяца стал исполняющим обязанности президента.

Путин никогда в жизни не участвовал ни в каких выборах, но в марте 2000 года в качестве действующего президента он принял участие в этой процедуре, успешно получив в результате все бразды правления, включая решающий контроль над большей частью телевизионных каналов. Он легко одержал верх над Зюгановым в первом раунде, получив 52% голосов (газета Moscow Times писала, что этому могла поспособствовать фальсификация выборов в регионах).

К 2004 году в качестве конкурентов Путина осталась сильно поредевшая группа кандидатов, лидеров второстепенных партий, которые либо высказывались за переизбрание Путина, либо уходили в небытие, не имея доступа к телевидению и запугиваемые тактикой правительства, включавшей в себя неожиданные пожарные инспекции и пикеты. Это все было настолько перекошено в пользу Путина, который выиграл выборы с 71% голосов, что походило на фарс.

Путин, безусловно, изменил страну, выправив, в некоторой степени, ситуацию, после мучительных 1990-х, когда царили хаос, преступность и коррупция, но он сделал это, создав авторитарную систему, которая является демократической лишь номинально (в этой России все еще проводятся выборы, как они проводились и в Советском Союзе). Он изгнал из провинций избранных губернаторов, а их представителей - из Москвы, он отправил в "изгнание" за границу или в тюрьму видных бизнесменов, которые могли представлять для него потенциальную угрозу. Он вернул под контроль государства все национальные телеканалы. Он настолько утвердил влияние Кремля в законодательных органах, что теперь их контролируют политические партии, лишенные индивидуальности, если не считать их преданности вассалов по отношению к Путину.

Его обвиняют в том, что он воссоздает облегченную версию Советского Союза, или новую имперскую Россию с самим собой в качестве царя XXI века, объединяющей фигуры на вершине политики, обладающей абсолютной властью и находящейся вне критики.

Его сторонники оспаривают это, но несомненно, что он консолидировал практически всю политическую, а может, и экономическую власть в своих руках, или, по крайней мере, в руках своих помощников, которым он доверил роль управляющих богатыми природными ресурсами и стратегическими предприятиями страны.

"Кремль Инкорпорейтед" - название той гибридной системы, которую создал Путин: капитализм с авторитарным лицом. Поиски замены все меньше похожи на политическую кампанию и все больше на попытки совета директоров подыскать подходящего человека на место генерального директора предприятия. Как это бывает в крупных компаниях, этот процесс скрыт от глаз общественности, а результат предъявляют акционерам как решенное дело. И как большинство генеральных директоров, Путин склонен избрать человека, наиболее похожего на него самого. "Я не думаю, что нас ждет радикальная перемена", - сказал в декабре Иванов.

При этом объявление о намерении выставить свою кандидатуру на выборах фактически приравнивается к вызову и открытой оппозиции Кремлю, плавному переходу власти и самому Путину.

Даже парламентская оппозиция опасается совершать такие шаги. На данном этапе этого квази-предвыборного периода на это осмелились только два человека: бывший премьер-министр Михаил Касьянов и Александр Донской, молодой мэр Архангельска, чья победа в выборах крайне маловероятна.

Оба немедленно попали под пристальное внимание российской прокуратуры, в то время как СМИ взялись за них так, как они никогда не позволяют себе с сегодняшними власть имущими, такими как Путин, Иванов или Медведев. Касьянова обвинили в махинаторской приватизации роскошного дачного особняка на берегу Москвы-реки, а Донского - в подделке университетского диплома, когда он участвовал в выборах мэра два года назад.

В ноябре прошлого года, в тот день, когда я впервые встретил Донского в Москве, заинтригованный дерзостью его решения попытаться стать президентом целой России, следователи устроили обыск в его офисе в Архангельске. Пока мы с ним беседовали, его жена Марина и его помощник отвечали на бесконечные телефонные звонки из дома и сообщали последние новости. "Я осознаю ответственность, которая с этим связана, - сказал Донской, магнат, специализирующийся на супермаркетах. - Я понимаю, что это сопряжено с опасностями, включая угрозы физической расправы. Это уже происходит".

Месяцем позже он опять был в Москве, где созвал небольшую пресс-конференцию, на которой осуждал кампанию, проводимую против него. Он отрицал, что подделал диплом, и начал среди прочего объяснять свой интерес к "цыганскому гипнозу". Марина Донская, потеряв терпение, воскликнула: "Он не голубой, у меня от него ребенок!", имея в виду сплетни, наводнившие архангельскую прессу.

К февралю прокуратура открыла три дела против него. Донского, которому всего 36 лет и который до сих пор был неизвестен за пределами Архангельска, возможно, и к лучшему, не имел бы практически никаких шансов стать лидером огромной, сложной и полной проблем России. Дело не в этом. Дело в том, что путинская Россия не осмеливается проводить открытые соревнования на самую главную должность страны - в таких соревнованиях даже такой маловероятный кандидат, как Донской, мог бы заявить о себе. Это больше, чем что-либо еще из того, что сделал Путин, представляет собой угрозу для демократии.

"Мы все верим в новую демократическую Россию", - сказал мне Касьянов, еще один выскочка. Он был премьер-министром Путина с 2000 по 2004 год, представляя преемственность с периода президентства Ельцина. Однако накануне вторых выборов Путин его уволил, предоставив самостоятельно сражаться с прокуратурой, что пока Касьянову не слишком удается. Касьянов в своем офисе в Москве занимается консультированием, в основном в связи с его кампанией. У огромного окна его кабинета стоит телескоп, направленный в сторону Кремля.

"Нет никакой возможности для свободных и честных выборов, - говорит он с интонацией, напоминающей демократов и либералов, которые некогда были у власти в Кремле в 1990-х, но теперь полностью деморализованы. - В данный момент стоит вопрос о выживании демократического государства".

В прошлом году Путин сказал, что думал о преемнике с момента своего вступления в должность в 2000 году. Однако полноценная операция "Преемник" началась в ноябре 2005 года, когда Кремль объявил, что двое самых близких соратников Путина получили продвижение - лояльные друзья, которых он привез с собой в Москву, когда началось его восхождение к вершинам власти в 1990-х, - Дмитрий Медведев и Сергей Иванов.

Медведев раньше был главой аппарата и председателем гигантской государственной монополии "Газпром", которым он до сих пор является. Он стал первым вице-премьером, заняв должность, созданную при новом премьер-министре Михаиле Фрадкове, который три года занимает этот пост и примечателен отсутствием влияния.

Иванов, товарищ Путина по работе в КГБ, в определенный момент бывший его руководителем, стал вице-премьером - рангом ниже Медведева - после того, как выступал главой Совета безопасности и был первым гражданским министром обороны в истории России и СССР. Как и Путин, ни один из них не проходил для этого процедуру выборов.

Хотя это не заявлялось напрямую, значение этого понятно: обоих политиков продвигают на более высокую должность. Когда я спросил у бывшего офицера КГБ Александра Лебедева, депутата нижней палаты парламента и одного из богатейших людей в мире, о преемнике, он посоветовал мне посмотреть телевизор. Его совет напоминает то, как ветераны холодной войны имели обыкновение анализировать расстановку советских лидеров на трибунах во время парадов. Лебедев мог сказать, что Путин еще не решил окончательно. "Можно засекать с хронометром, - сказал он в ноябре. - Если одному посвятили семь минут эфира, то и второй получит семь минут".

Новости не носят такой пропагандистский характер, как в советское время, но они далеки от формы национальной дискуссии по вопросам политики и личности Путина. Его никогда не подвергают критике. Его два помазанника пользуются таким же почтительным отношением. Иванов и Медведев появляются в телепередачах почти так же часто, как Путин, и однозначно чаще, чем их номинальный босс Фрадков. Они председательствуют на встречах министров, делают заявления, объясняют простым россиянам обязанности, которыми их наделил президент. Ничего критического, наподобие вопросов об освобождении от ответственности сына Иванова после того, как он в ДТП насмерть сбил пешехода, никогда не звучит.

События с участием Иванова и Медведева редко остаются незамеченными. Выступление Иванова на новогоднем концерте Ансамбля песни и пляски российской армии было ничем не примечательно, однако его показали в вечерних программах новостей по всем национальным каналам.

Иванов как человек, вероятно, гораздо больший прагматик и меньший националист, чем можно было бы заключить из его выступления. На обеде в конце декабря с иностранными журналистами он высказал вполне разумные взгляды на геополитику и описал свои задачи модернизации российской армии. Карьера Иванова развивалась в рядах КГБ и ее преемниц, однако с 1977 года, когда он встретился с Путиным, его продвижение по государственной службе связано с восхождением к власти Путина.

Когда речь зашла о его собственном будущем, он ответил: "Я не думаю об этом. Можете мне не верить, но это так. Президентская кампания еще не началась, - в этот момент он по православной традиции перекрестился, - и я надеюсь, еще долго не начнется".

Было трудно поверить в эту робость, когда несколько недель спустя я присоединился к нему во время визита на тренировочную базу артиллерии и испытательную площадку МиГов в Коломне. Он объявил о плане создать организацию для помощи семьям служащих для борьбы с коррупцией и нарушениями прав военнослужащих и о плане продать новые самолеты МиГ-35 Индии.

И то и другое входит в обязанности Иванова на его нынешней должности, но его визит на чемпионат по хоккею среди юниоров, спонсируемый возглавляемым им фондом "Новое поколение", был не более чем мероприятием в рамках создания имиджа. В новостях это тоже показали, Иванов стоял на фоне плаката, призывающего к службе в армии: "Сделай свой выбор!"

Иванова изображают приверженцем жесткой линии, относящегося к "силовикам" Путина. Медведев является (сравнительно) либеральным, демократическим реформатором, представляя клан стремящихся к модернизации бизнесменов. И то и другое является упрощением, так как их позиции полностью зависят от их близких личных отношений с Путиным, который, безусловно, контролирует происходящее.

Приступив к операции "Преемник", он позднее предположил, что могут быть и другие кандидаты. Отвечая на вопрос, может ли этот новый кандидат быть никому не известной "темной лошадкой", он на встрече в Шанхае сказал, что такое невозможно, так как такие люди известны всем, просто их имена могут не так часто звучать.

Имя Валентины Матвиенко на самом деле звучало - как возможной первой женщины президента и первой правительницы России со времен Екатерины Великой. Она является губернатором Санкт-Петербурга с тех пор, как Путин снял ее предшественника и расчистил путь для ее избрания в 2003 году.

Бывший аппаратчик в коммунистической партии, она стала дипломатом, выступая послом в Мальте в последние годы существования СССР, а затем послом в Греции во времена Ельцина, прежде чем в 1998 году стать вице-премьером. В качестве губернатора она демонстрировала неизменную лояльность Путину, даже когда он после захвата школы в Беслане в 2004 году объявил об отмене выборов губернаторов. Она сказала тогда в интервью, что Россия не готова к экспериментам с выборной демократией, так как нуждается в "царе".

Когда при встрече с ней я спросил ее о планах на 2008 год в качестве возможного кандидата, она сказала, что отозвала бы свою кандидатуру - у нее еще есть дела в Санкт-Петербурге. "Людям не нужны новые революции, - сказала она мне в Смольном. - Людям нужно постепенное развитие страны, стабильность без потрясений. Они хотят видеть президента, который сможет гарантировать переход власти".

К концу января выделился, как все считали, фаворит - Дмитрий Медведев возглавил российскую делегацию на Всемирном экономическом форуме в Давосе. По сравнению с Ивановым Медведев был относительно малоизвестен за пределами России. Ему всего 41 год, в течение 15 лет он был помощником Путина с тех пор, как они оба работали у губернатора Санкт-Петербурга Анатолия Собчака, выступавшего за демократические и экономические реформы еще до развала СССР. Восхождение Медведева неразрывно связано с восхождением Путина к власти. Его визит в Давос был его выходом в большой мир, настолько успешным, что аналитики в Москве поспешили провозгласить операцию "Преемник" завершенной.

Самым важным наследием Путина мог бы стать плавный переход власти, который все еще необычен для страны с таким жестоким авторитарным прошлым, как у России.

История в конечном итоге может определить его на роль российского Джорджа Вашингтона, человека, который не позволил возможности сохранения личной власти одержать верх над законами и демократическими принципами.

Однако многие хотели бы, чтобы он остался, чтобы в конституцию внесли поправки, позволяющие ему выдвинуть свою кандидатуру на выборы на третий срок, которые он бы, безусловно, выиграл.

Учитывая послушность парламента, он легко мог бы это сделать. Региональные парламенты в России провели референдумы по этому вопросу от Приморья до Чечни, лежащей в руинах республики, над сторонниками отделения которой Путин одержал победу ценой десятков тысяч жизней.

Путин продолжает отрицать свое стремление выдвигать кандидатуру на третий срок. В октябре он сказал, что конституция запрещает ему избираться на третий срок подряд. Слово "подряд" спровоцировало спекуляции, что он может вновь вернуться для участия в президентских выборах в 2012 году.

Частично неопределенность вокруг вопроса о преемнике связана с вопросом о том, что будет делать Путин по окончании второго срока. Ему будет всего 55 лет. Трудно представить себе, что он уйдет на досрочный отдых. Многие предполагают, что он может остаться у власти, продолжая следить за происходящим в стране из-за кулис. Он может взять на себя руководство какой-то партией (ни одной из которых он на данный момент не состоит), стать спикером парламента или лидером пока не существующего Союза России и Белоруссии. Ходят слухи о том, что он мог бы стать руководителем "Газпрома" и пожинать плоды авторитарного капитализма, принесенного им в Россию, хотя он когда-то говорил, что по темпераменту не является бизнесменом.

По букве закона предвыборная кампания в России длится только 30 дней. Путин может держать в секрете имя своего преемника до этого момента. Тем временем всем остается только гадать.

15 февраля он неожиданно выдвинул Иванова на такую же должность, что и у Медведева, благодаря чему у России оказалось два первых вице-премьера, а шум по поводу личности будущего президента усилился.

Оппозиция Путину существует. В декабре бывший советник президента по экономическим вопросам, который больше года назад ушел в отставку в знак протеста против авторитарного правительства, сказал, что процесс передачи власти наследнику является возвращением к средневековью, невозможным в нормальной цивилизованной стране.

Есть кандидаты, готовые выступить против избранника Путина, представляющие ослабленную Коммунистическую партию или ЛДПР, чей националистический лидер Владимир Жириновский давно перестал противоречить Кремлю. Однако они не получат таких преимуществ, как наследник Путина, и непременно проиграют.

Однако Валентина Матвиенко, вероятно, права, и россиянам ни к чему революции сейчас, когда страна приблизилась к стабильности, зарплаты и пенсии наконец выплачиваются, а потребители могут наслаждаться тем же, что и в Европе, за исключением политического выбора.

В декабре власти отказались разрешить марш протеста, организованный объединением оппозиционных политических организаций "Другая Россия", куда среди прочих входит и организация бывшего чемпиона мира по шахматам Гарри Каспарова, который в 2005 году ушел из спорта, чтобы посвятить себя борьбе за политическую свободу в России. Власти разрешили только пикеты на Триумфальной площади. За четыре дня до этого МВД организовало милицейский рейд в офисе Каспарова, где были изъяты плакаты с призывами принять участие в этой демонстрации.

Когда я подходил к месту проведения митинга, все улицы были перекрыты цепями солдат, а над головами барражировали вертолеты.

Внутри загороженной зоны находилось около 2 тысяч демонстрантов. Организаторы говорили, что часть людей не пустили на демонстрацию, задержав на пропускных пунктах и железнодорожных станциях. Среди тех, кто все-таки добрался, были представители либерального движения Михаила Горбачева "Гласность" и радикальные молодые люди из НБП. Милиция превышала демонстрантов численностью в соотношении 4:1.

"Они боятся, что однажды мы скажем "хватит", - выкрикнул Каспаров с платформы автомобиля. Его голос заглушил рев вертолетов. Он начал скандировать: "Нам нужна Другая Россия", но крики постепенно смолкли.