- Уже слышны голоса ваших критиков: Женева в очередной раз возглавила бесперспективный крестовый поход, предприняв наступление против высокопоставленного чиновника. Что вы можете им на это ответить?

- Все просто. Отмывание денег - это преступление, которое законодатель захотел внести в Уголовный Кодекс Швейцарии. Федеральный Суд (TF) неоднократно объяснял, что обвинение в отмывании денег может быть предъявлено конкретному лицу, если даже это преступление было совершено за границей. Не важно, что в некоторых странах воздерживаются от преследования такого рода действий под тем предлогом, что подозреваемые в совершении этих действий являются важными персонами в своих странах.

- Проблема заключается в том, что уже нет состава преступления. 13 декабря российская прокуратура закрыла это дело о коррупции.

- Но это не значит, что преступления не совершено! То, что российская прокуратура отказывается от судебного преследования, исходя из политических, а не юридических соображений, никак не влияет на наши действия. Если ситуация складывается подобным образом, то в отношении иностранных чиновников следует вершить правосудие, учитывая все факторы. Речь идет о чиновниках, которых будет защищать власть и которые смогут делать, все, что захотят. Будут также и впавшие в немилость, и лишь они будут нести ответственность. И это недопустимо!

- Но это затрудняет ваше расследование?

- На самом деле, слишком мала вероятность того, что российские власти окажут нам серьезную помощь. Для нас проблема заключается в том, чтобы окончательно доказать связь между сокрытием финансовых средств в Швейцарии и совершением преступления за границей. Но у нас достаточно информации.

- Какого рода информации?

- Мы можем доказать, что господин Бородин передал контракты от имени Российской Федерации двум швейцарским фирмам, и что он получил от этих фирм, так скажем, крупные комиссионные; это нейтральный юридический термин. Если нас сумеют убедить, что эти средства, в конечном счете, отошли России, а не лично господину Бородину, то это может изменить ситуацию. На данный момент об этом речи не идет.

- В начале прошлой недели судья Дево направил в Москву еще одно судебное поручение. У вас появились новые подозрения?

- Это ни для кого не секрет. Господин Бородин не является единственным подозреваемым. К данному делу причастны, как российские граждане, так и граждане, находящиеся в России.

- Это судебное поручение касается контракта на переоснащение президентского самолета Бориса Ельцина?

- Да. Помимо двух контрактов на реконструкцию Кремля, есть эпизоды аналогичного характера, выявленные в рамках так называемого дела о президентском самолете. Но об этом я больше ничего не хочу говорить. Нас уже и без того обвиняют в нарушении тайны следствия в ходе этой процедуры.

- Как будут разворачиваться события? На этой неделе американское правосудие должно принять решение, освобождать Бородина под залог или нет?

- Да, он может отказаться от экстрадиции и в этом случае потребовать своего освобождения. Выбор за американскими властями.

- Когда, при самом благоприятном стечении обстоятельств, он может быть переправлен в Женеву?

- Если он согласится с экстрадицией, все может произойти достаточно быстро. Но я по опыту знаю, что если кто-либо выступает против своей экстрадиции, то, находясь в Соединенных Штатах, он может воспользоваться мощными механизмами обжалования. Этот процесс может затянуться надолго.

- Вы заявили, что Бородин, вне всякого сомнения, будет обвинен в отмывании денег. Рассматриваете ли вы возможность того, чтобы подвергнуть его предварительному заключению под стражу?

- Это уже другая проблема. Обвинения предъявляются лишь в том случае, когда имеются веские основания. Затем, соответствующее решение должен принять следственный судья. Подозреваемого можно держать в заключении лишь в случае опасности рецидива, тайного сговора или побега.

- В данном случае опасность побега очевидна.

- На самом деле можно предположить, что будет упомянут и этот мотив. Но до этого дело пока не дошло.

- Некоторые уже начали проводить параллель с делом Михайлова?

- Вряд ли можно было избежать такого сравнения! Между тем, речь идет о совершенно разных делах. Михайлова подозревали в причастности к преступной организации. Что касается Бородина, то его подозревают в отмывании денег.

- В деле Бородина вы располагаете более прочной доказательной базой?

- Я бы не стал давать таких определений. Хотя составные части преступлений в области отмывания денег намного проще, чем в случае участия в преступной организации.

- В очередной раз маленькая Женева нападает на большую Россию. Речь идет не просто о российском гражданине, а о человеке, который на протяжении 10 лет знал обо всех секретах Кремля?

- Мы не нападаем на человека, которому знакомы все секреты Кремля. Мы занимаемся человеком, который подозревается в совершении преступлений на территории Швейцарии.

- После дела Михайлова вы чувствуете, что на вас оказывается особое давление?

- Совершенно понятно, что нельзя проигнорировать вынесение оправдательного приговора по этому делу. И было бы недопустимо, если судебные власти под предлогом сложностей или риска потерпеть неудачу будут заниматься лишь теми делами, которые, по их мнению, обязательно завершатся вынесением приговора. Мы не выбираем цели в зависимости от политических или экономических интересов.

- Между тем, складывается впечатление, что женевское правосудие много внимания уделяет русским делам?

- По моему мнению, женевское правосудие занимается также и тем, что происходит здесь. Речь не идет о борьбе с коррупцией в России, Пакистане, Италии или о борьбе с контрабандой оружия во Франции. Речь идет о преследовании за отмывание денег в Швейцарии.

- Как убедить общественность в том, что эта борьба очень важна?

- Швейцария - важное финансовое пространство. И преступные организации пользуются этим. Вкладом этой страны в борьбу с международной преступностью, которая занимается всем, торговлей людьми, терроризмом и контрабандой наркотиков, является прежде всего борьба с отмыванием денег. Речь идет о том, чтобы помешать преступникам пользоваться плодами своей деятельности, иными словами, воспрепятствовать прокручиваю финансовых средств, полученных в результате преступной деятельности.

- Но это имеет такое далекое отношение к Швейцарии?

- Нет! Мы также являемся жертвами деятельности преступных элементов. Подумайте о сети торговли детьми и о педофилии. Некоторые швейцарские граждане стали жертвами нелегальной торговли наркотиками! В конце концов мы живем в эпоху, когда у криминала нет границ. Если окажется, что люди, занимающиеся преступной деятельностью, смогут безнаказанно использовать швейцарское финансовое пространство, это будет катастрофой?

- Так что, речь идет лишь об имидже?

- Это не конечная цель. Но следует попытаться донести следующую мысль: Швейцария не будет тихой гаванью для этих людей. Это не стремление сохранить имидж туристической страны, это просто отказ от соучастия в преступлениях.