"(...) Отвечая на вопрос после ареста Алексея Навального 17 января и невероятного изменения маршрута его самолета, официальный представитель Кремля Дмитрий Песков поднял брови: "Прошу прощения. Его в Германии задержали? Я не в курсе". Ответ, представленный как выступление в жанре стендап, не имеет ничего общего с обычными жесткими опровержениями официального представителя. Меседж ясен: судьба главного российского оппозиционера, отравленного пятью месяцами ранее, не заслуживает ничего, кроме сарказма", - пишет корреспондент Le Monde в Москве Бенуа Виткин.

"В то же время в аэропорту Внуково, где изначально ждали Навального, полиция не пускала в терминал его сторонников, некоторые даже были арестованы. И наоборот, "фанатам" звезды реалити-шоу, хотя некоторые из них признались, что им заплатили, разрешалось громко и открыто себя проявлять. Цель та же: прием оппозиционера не может стать историческим и достойным моментом, а всего лишь фарсом", - говорится в статье.

"(...) Здесь речь идет о преднамеренной стратегии российского государства по дискредитации любых беспокоящих высказываний, о способе использования насмешки как инструмента стирания фактов, не менее эффективного, чем цензура", - анализирует Виткин.

"Россия стала первооткрывательницей "постправды", такая концепция получила признание, когда Белый дом начал говорить об "альтернативных фактах", - напоминает автор статьи. - В 2014 году британский публицист Питер Померанцев, прекрасный знаток путинской России, в названии своего эссе четко резюмировал эту стратегию стирания реальности: "Ничто не правда и все возможно".

"Российская власть пошла еще дальше, предложив постправде новый аватар - постоянный фарс. Показательным примером служит дело Навального. Тут можно перефразировать: "Ничто не правда и все неважно, потому что все - шутка", - пишет Le Figaro.

"Обратите внимание на эволюцию. В 2014 году после того, как самолет MH17 был сбит российской ракетой над Украиной, российские СМИ и официальные лица утопили эту беспокоящую правду в нескольких "альтернативных версиях". Некоторые из них были абсурдными или противоречили друг другу. В случае с Навальным отправная точка иная: абсурд является самоцелью. Речь идет уже не о том, чтобы затопить событие выдумками, а о его дискредитации в целом, отрицании его значимости", - считает журналист.

"Так, например, руководительница RT Маргарита Симоньян объяснила по телевизору, что Навального мог отравить его союзник Михаил Ходорковский. Незадолго до этого в Twitter она поддержала официальную версию о гипогликемии, указав, что с ней тоже такое бывает и она все время носит с собой что-то сладкое. Федеральные каналы использовали тот же задорный тон, освещая десятки историй о предполагаемых супружеских изменах в команде Навального или о том, как ее членами манипулируют иностранные спецслужбы", - передает автор публикации.

"(...) Речь больше не идет о потемкинской эпохе и не об идеологически заряженной риторике, которую Советский Союз использовал для сокрытия постыдных реалий. Насмешка стареющего путинизма раскрывает глубоко циничный характер этого режима", - отмечает Виткин.

"Насмешка всегда была эффективным оружием: достаточно увидеть, как сторонники Навального протестовали перед отделениями полиции, размахивая трусами. Данный предмет стал символом, так как предполагаемый агент ФСБ, поставленный в затруднительное положение в телефонном разговоре с оппозиционером, признал свою роль в отравлении - он постирал его трусы, пропитанные "Новичком", - подчеркивает журналист.

"(...) В общественном мнении господство высмеивания окончательно закрепляет сознательно выкованную Кремлем на протяжении многих лет идею о том, что общественные интересы - это нечто грязное, а теперь еще и смехотворное, от чего следует держаться подальше. В стране, где насмешливая теория заговора становится нормой, а отравление оппозиционера - предметом шуток, воздействие оказывается опустошительным: никакая информация не достойна доверия, никакое обязательство не достойно уважения", - резюмирует Бенуа Виткин.