В ходе своей недавней продолжительной встречи с журналистами президент России Владимир Путин попытался продемонстрировать как мягкость ? ?друзья, мы, как никто другой, либеральные демократы?рыночники? - так и почти неприкрытую жесткость: ?в общем, если вы, американцы, развернете ПРО, мы разместим на наших новых МБР разделяющиеся боеголовки?.

Некоторые европейские и американские обозреватели уже заявили о том, что Путин побил все козыри, имеющиеся на руках у США. Что может быть хуже, - спрашивают они, - чем увеличение числа российских боеголовок, установленных на стратегических ракетах? Дестабилизация! Гонка вооружений! Остановите Буша, чтобы не было этих ужасов!

Хватит.

Адекватный ответ на угрозу Путина дал в начале этого года министр обороны Дональд Рамсфелд, когда его нынешний российский коллега Сергей Иванов тоже заявил ему о возможном увеличении числа боеголовок в случае, если США приступят к развертыванию ПРО. Он просто пожал плечами.

И был совершенно прав. Если Путин хочет тратить свои рубли на то, чтобы убедить мир, что его ностальгия по временам холодной войны не знает границ, это его проблема, не наша. Число российских стратегических боеголовок вызывало у нас беспокойство только в историческом контексте холодной войны и угрозы, которую СССР представлял для Европы. Зацикливаться на этом сейчас значит забыть обо всем, что произошло с момента падения Берлинской стены. Сейчас перед нами стоят две серьезные проблемы, связанные с российскими ядерными силами, но ни одна из них не имеет ничего общего с количеством их стратегических боеголовок.

Во-первых, российские системы раннего обнаружения полностью обветшали и имеют много недостатков. В результате развала СССР некоторые из их РЛС оказались за пределами России, а спутники слежения начинают давать сбои. В 1995 году президент Борис Ельцин получил ложное предупреждение, поскольку дышащая на ладан российская система раннего обнаружения ошибочно приняла запуск норвежской метеорологической ракеты (о котором Москва была уведомлена) за возможный пуск ракеты с американской подводной лодки. Россиянам необходима помощь, чтобы ликвидировать эти недостатки в системах раннего обнаружения, и два года назад мы договорились о создании в Москве совместного американо-российского центра раннего обнаружения, который использовал бы данные, полученные обеими странами, однако Россия до сих пор затягивает претворение в жизнь этой идеи.

Во-вторых, хотя российские стратегические ядерные боеголовки хорошо охраняются, этого нельзя сказать о значительном количестве тактических ядерных боеголовок и огромном количестве делящихся материалов, используемых для создания бомб. Это создает серьезную проблему в плане обеспечения безопасности ядерных материалов. Средства, выделяемые Нанном-Лугаром, позволили обеспечить безопасность примерно двух третей этих материалов от хищений и контрабанды, и они могли бы помочь обеспечить безопасность и остальной части, однако дело вновь застопорилось из-за сопротивления ФСБ.

Число российских стратегических боеголовок никак не влияет на решение проблем, связанных с системами раннего обнаружения и обеспечением безопасности ядерных арсеналов. Недостатки в системах раннего обнаружения должны быть устранены независимо от того, сколько у России стратегических боеголовок - 1000 или 5000 - поскольку случайный пуск даже одной ракеты может привести к невероятной катастрофе. Проблемы с обеспечением безопасности ядерных арсеналов тоже не зависят от числа стратегических боеголовок. Именно делящиеся материалы и тактические боеголовки: вот что может быть похищено или продано, а не хорошо охраняемые стратегические боеголовки.

Так из-за чего же такой ажиотаж вокруг бряцания Путиным стратегическими боеголовками? Говорят, что самая распространенная ошибка заключается в том, что люди забывают, чего они пытаются добиться. Именно это происходит с теми, кто начинает волноваться по поводу путинской угрозы.

В годы холодной войны для нашего беспокойства по поводу числа боеголовок, установленных на советских МБР, безусловно, была причина. От стран Бенилюкса и Ла-Манша более 20 советских бронетанковых и мотострелковых дивизий отделяли все несколько дней марш-броска. Мы должны были быть уверены, что в кризисной ситуации наши союзники смогут себя защитить. Мы предупредили их и Москву чтобы они не сомневались, что в случае необходимости мы используем наши стратегические силы для защиты Европы.

Основу нашего сдерживания составляли МБР, находящиеся в шахтах, и они имели для нас ключевое значение из-за их уникальной точности и надежности связи. Кроме того, в отличии от бомбардировочной авиации, у СССР не было от них защиты. Мы были серьезно обеспокоены тем, что, если СССР смог бы реально угрожать нанести первым ядерный удар и уничтожить наши МБР с помощью небольшого количества своих собственных МБР, оснащенных разделяющимися боеголовками - сохранив при этом в резерве основную часть своих стратегических сил - наши союзники могли бы усомниться в нашей решимости.

В течении нескольких лет мы модернизировали наши ракеты, установленные на подлодках, однако большинство из нас не хотело полагаться лишь на эти силы. В ходе переговоров по контролю над вооружениями, которые мы вели в 70-80 годы, мы последовательно стремились к тому, чтобы ограничить число советских боеголовок, чтобы защитить наши МБР.

Сейчас мир уже далеко не тот, что во времена холодной войны. Брюссель, безусловно, уязвим для захватчиков, но теперь под ними следует понимать орду противников доверия. Ракеты до сих пор остаются основой нашего ядерного сдерживания, однако большая их часть размещена на подводных лодках "Трайдент"; от увеличения числа российских боеголовок их уязвимость не увеличится.

Говорят, что президент Буш вскоре может показать, что его не беспокоит численность российских стратегических боеголовок, в одностороннем порядке сократив количество американских боеголовок. Нам следует также попытаться добиться согласия российской стороны на нашу помощь в деле решения их стратегических проблем - разрушающейся системы раннего обнаружения и небезопасного хранения ядерных арсеналов. И если в планах администрации по защите США от ракетных ударов со стороны государств-изгоев будет уделено повышенное внимание перехвату ракет на самой ранней стадии полета, то такая система, между прочим, сможет защитить и Россию.

Если, несмотря на все это, Путин по-прежнему будет угрожать увеличением числа российских стратегических боеголовок, у нас есть что на это ему ответить. Во-первых, в качестве одолжения мы могли бы указать ему на то, что он мог бы извлечь значительно большую пользу из боевых кораблей. Если же он проигнорирует этот дружеский намек, тогда останется только пожать плечами.

Автор - бывший директор ЦРУ. Он участвовал в американо-советских переговорах по контролю над вооружениями.