Следующая российская администрация, - с Дмитрием Медведевым в качестве президента и Владимиром Путиным, который останется на мостике в качестве премьер-министра, - возможно, переродится в нечто непохожее на нынешний режим Путина. Но ожидание либерализации, которое, похоже, возникло в некоторых кругах в связи с фразеологией Медведева и его непричастностью к работе КГБ в прошлом, - это лишь беспочвенные надежды.

Кампания Медведева мало напоминала демонстрацию принципов демократии. А его фразеология, хотя она и несколько мягче путинской, вряд ли является симптомом перемен. На протяжении своих президентских сроков Путин неоднократно говорил о необходимости верховенства закона, свободной прессы и других демократических ценностей. Однако его политика все больше противоречила этим принципам, и к концу его президентства разрыв между официальной фразеологией и реальностью достиг почти советского масштаба.

Хотя Медведев сделал несколько похвальных заявлений, например о том, что предпочитает свободу несвободе, он произнес лишь общие слова. Он не коснулся ни одного из многочисленных недавних случаев, имеющих отношение к вопросам свободы или демократии, в том числе неоднократных притеснений и арестов политических активистов либерального толка.

Не рассуждал Медведев и о том, что политика его ментора и печальное положение с верховенством закона и свободой прессы в России взаимосвязаны. К тому же эту политику можно считать политикой самого Медведева, поскольку в администрации Путина он занимал один из высших постов.

Система, созданная в президентство Путина, основана на бесспорном превосходстве главы исполнительной власти, контроле над политической жизнью и на растущей нетерпимости по отношению к публичным проявлениям инакомыслия, не говоря уж о политической самостоятельности. В подобной системе суды "независимы", а пресса "свободна" лишь до тех пор, покуда они не вмешиваются в то, что представители властей считают государственными интересами. Подлинное верховенство закона и подлинно независимая пресса подорвали бы самые основы этого режима. Медведев не имеет возможности бросать вызов системе или ее создателю - человеку, который обеспечил, чтобы 2 марта Медведева выбрали на пост президента. Не далее как на этой неделе Медведев сказал, что они с Путиным - это "тандем" и "связка", команда из двух человек.

Путин консолидировал государство и ослабил общество; от такого расклада ни один правитель не откажется, если только не столкнется с натиском людей, которые стремятся отвоевать свои политические права и воспользоваться ими. В сегодняшней России, однако, ни одна сила не предъявляет таких претензий. Нельзя с уверенностью сказать, что путинский курс будет продолжен в неизменном виде. Тем не менее, на данном этапе никак не стоит видеть в Медведеве движитель перемен или ожидать, что российское руководство выберет политическую либерализацию.

Если благоприятная экономическая конъюнктура, которая сопутствовала президентству Путина, пойдет на спад, обострится ряд внутренних проблем, которые доселе амортизируются путем щедрых вливаний нефтяных прибылей. Обозреватели, наблюдающие за российской экономикой, предостерегают, что успешное развитие последних лет, возможно, не удастся сохранить в будущем. Критики указывают на неблагоприятную динамику добычи нефти и газа, которая приносит в бюджет страны около трети доходов, а также на назревающую перспективу дефицита рабочей силы - результат неумолимой демографической тенденции. Этот дефицит ляжет тяжелым бременем на тех, кто уже работает: им придется откладывать средства на собственное будущее и одновременно содержать старшее поколение. Вдобавок Россия, возможно, не готова справляться с последствиями всемирного экономического спада, который кажется все более вероятным.

Возможно, Путин также обеспокоен прочностью своих экономических достижений. Хотя он неоднократно клялся не отступаться от своего курса, в начале февраля уходящий в отставку президент обнародовал план развития России до 2020 года. Упомянув об успехах своей администрации, Путин затем заговорил о "крайней неэффективности" экономики, "недопустимо низкой" производительности труда и необходимости срочной модернизации - иначе Россия отстанет от ведущих экономик мира.

Если тандем Путина и Медведева действительно задумал модернизацию, он наверняка столкнется с огромными трудностями. Во главе угла остается вопрос, возможна ли вообще модернизация при деинституализированной системе, которая искоренила участие общества, культивирует патернализм и предпочла сильно централизованный контроль, а не политическую конкуренцию. Еще одна проблема - неизбежное посягательство на статус более консервативной российской элиты, которая расцвела при путинской системе могущественного чиновничества.

Попытки модернизации еще более усилят напряженные отношения между теми, кто контролирует крупные доли власти и собственности в России. Сегодня их междоусобицы в основном остаются за кулисами, но если политические свары выплеснутся на открытую арену, они наверняка захватят и элиту среднего эшелона, на данный момент деполитизированную, или средний класс, который будет вынужден примкнуть к тому или иному из враждующих станов.

Будущее России туманно. Исход стычек - как вероятных, так и неожиданных - далеко не очевиден; возможно, победят сторонники модернизации, а может быть, верх возьмут националисты и консерваторы. Если подобные перемены произойдут в президентство Медведева, это, возможно, даст ему шанс переродиться в независимого автора политического курса России - но сегодня он таковым не является.

Маша Липман, главный редактор журнала Pro et Contra, издаваемого Carnegie Moscow Center, пишет для Washington Post ежемесячную колонку

Также по теме:

Надолго ли хватит лояльности Медведева? (Обзор прессы)