Корреспондент Le Figaro взял интервью у директора Института национальной стратегии, который, несмотря на отдельные неожиданные заявления, считается человеком, близким к Кремлю

- Оправданны ли опасения европейских стран по поводу надежности России как поставщика энергоресурсов?

- Эти опасения ошибочны. Путин защищает прежде всего те энергетические компании, в которых у него есть собственные интересы: это "Газпром", "Роснефть" и "Сургутнефтегаз". Во время газовой войны он с политической точки зрения повел себя неправильно, и это подорвало доверие европейцев к России. Тем не менее, это была не политическая война, а коммерческий торг. Европа плохо понимает мотивацию и психологию Путина. Это бизнесмен, а не политик.

- Европа потребовала от России отказаться от своей монополии на газ и ратифицировать европейскую Энергетическую хартию.

- Эта хартия неприемлема для России. Ее ратификация ликвидировала бы то стратегическое преимущество, которым обладает Россия благодаря своим эксклюзивным возможностям транзита газа. Путин мог бы согласиться на это лишь при условии, что Запад предложит ему льготы для тех компаний, к которым он близок.

- Что вы думаете о напряженности между Россией и Европой?

- Европейские ценности чужды России, но у России и Европы есть взаимные интересы. На отношения между Европой и Россией влияют противоречия между старой и новой Европой. В будущем Западная Европа и Россия объединятся против новой Европы, которую поддерживают США. А расхождения между Россией и новой Европой - территориями бывшей советской империи - будут усугубляться.

- Как Путин относится к председателю Еврокомиссии? Говорят, он предпочитает общаться напрямую с главами государств.

- Путину легче разговаривать с главами государств и правительств, которые, как и он сам, владеют языком бизнеса - Шредером, Берлускони. Это люди, близкие ему по мировоззрению, с ними ему было комфортно. После их ухода остались руководители, отношения с которыми строить непросто, что создает определенную напряженность.