Три недели назад личный врач Майкла Джексона Конрад Мюррей вышел из тюрьмы, отсидев половину четырехлетнего срока, который ему дали за непредумышленное убийство короля поп-музыки. В эксклюзивном интервью The Mail on Sunday Мюррей в очередной раз заявил о своей невиновности, рассказал об отношениях, связывавших его с Джексоном, и раскрыл неприглядные подробности его болезней.

"Мне нелегко отвечать на вопросы про Майкла. В моем сердце пустота, неутихающая боль. Я скучаю по нему каждый день... Мы были семьей. Мы любили друг друга как братья... Я никогда не давал Майклу ничего такого, что могло бы его убить. Я любил его. Я до сих пор его люблю. И всегда буду любить... Хотите знать, как близки мы были? Я каждый вечер брал в руки его пенис. Мне нужно было надевать ему катетер-презерватив, потому что у него было недержание... Майкл не знал, как надевать презерватив, поэтому я делал это за него... Майкл никому не доверял. В спальне стоял дурной запах, потому что он даже горничных не пускал туда убраться. Повсюду была разбросана одежда... Под конец Майкл Джексон был сломленным человеком. Я пытался его защитить, но в итоге оказался погублен вместе с ним".

"Когда он проникся доверием ко мне, у него появился кто-то, с кем он мог разделить свою ношу. Я был хранителем его секретов... И говорю я сейчас только потому, что меня несправедливо ошельмовали".

По словам Мюррея, в самом начале его работы у Джексона для него стало сюрпризом, что в качестве снотворного певец использует пропофол. У Джексона был "личный запас" этого препарата, который ему посоветовали немецкие врачи, рассказал медик.

"Я был с этим не согласен, но Майкл был не тем человеком, которому можно сказать "нет"... Так что я достал пропофол и вводил ему в течение 2,5 месяцев, постепенно снижая дозу. За три дня до его смерти мне удалось снять его с пропофола".

"Он просил меня вводить ему это лекарство, потому что хотел уснуть, потому что во сне ему не приходилось думать. Под конец жизни он был в кризисе, его переполняли страдание и паника. Когда он был под пропофоловой капельницей, я сидел рядом с ним. Этот препарат действует очень быстро и быстро выводится из организма. Через пятнадцать минут после введения его уже нет. Я давал ему очень легкую, легкую седацию".

"Я бы никогда не рекомендовал Майклу принимать пропофол. Но к моему появлению он уже принимал его - он называл его "молоком"... Я хотел помочь своему другу. Зависимости от пропофола у него не было, но потом я выяснил, что у него была зависимость от других лекарств, которые ему без моего ведома давали другие врачи".

"Майкл одряхлел, стал болезненным. Мне приходилось заставлять его есть, принимать жидкость. Он всегда ел одно и то же: курицу с рисом".

"Не был ли Джексон гомосексуалистом и не было ли у него влечения к детям?" - спрашивает Мюррея корреспондент The Mail on Sunday. "Всего я вам сказать не могу. Могу только сказать, что мы с ним, бывало, рассматривали журналы с девочками. Ему нравились худые брюнетки. Он рассказывал мне, что к нему всю жизнь подкатывают геи... Не думаю, что он был гомофобом, но знаю, что у него было несколько ужасных случаев. Он говорил мне, что со мной чувствует себя в безопасности. Он знал, что я не стал бы делать никаких таких попыток".

"Тот Майкл, которого я знал, совсем не соответствовал своему публичному имиджу. Он не был напыщенным. Дома в основном носил пижамы и одну и ту же пару старых черных лоферов. У него вечно не хватало белья. Он носил белые хлопковые трусы, но никогда не пускал в свою комнату горничных, потому что боялся, что те что-нибудь украдут. Одна из его знаменитых белых перчаток неделями валялась на полу".

"Я спросил его, почему он все время ходит в носках. Он показал мне свои ноги. Они были в ужасном состоянии. Грибок перешел на кожу. У него были мозоли, доходившие до кости. Боли у него были невыносимые". После того, как Мюррей вылечил Джексону ноги, певец в знак благодарности стал на кухне обучать его "лунной походке".

Одной из причин охватившей певца депрессии, по словам Мюррея, была стесненность в средствах. Собеседник The Mail on Sunday продолжает настаивать на том, что представители лондонского промоутера Джексона, компании AEG, запугивали его: "Они пришли к нему домой. Они сказали: "Этот дом - за него платим мы. Леденцы на палочке, которые сосут дети, - за них платим мы. Девять телохранителей - их услуги оплачиваем тоже мы. Мы платим за туалетную бумагу, которой он подтирает задницу. Если он не отработает эти шоу, то все, ему крышка. У него не останется ни цента. Он окажется на дне".

В день своей смерти Джексон вернулся с репетиции около часа ночи, вспоминает Мюррей: "Он был в истерике. Он умолял меня: "Пожалуйста, доктор Конрад, мне нужно немного молока, чтобы заснуть". Это продолжалось несколько часов. Я думаю, что его бессонница в ту ночь была вызвана отменой демерола. Я понятия не имел, что Майкл получает демерол... Я пользовался демеролом, работая в реанимационном отделении. Максимальная доза, которую мне приходилось вводить, была 75 мг. Майкл же по несколько раз в неделю получал целых 300 мг. В ту ночь он не мог заснуть. Я дал ему лекарства, включая валиум и лоразепам, но он просил, умолял, чуть не плакал: "Я хочу поспать, пожалуйста, доктор Конрад, мне нужно поспать". Я сказал ему: "Это не нормально. Того, что я тебе дал, хватит, чтобы слона усыпить". В другой спальне [частной спальне Майкла] полиция обнаружила открытый пузырек с лоразепамом. У него в желудке были обнаружены таблетки. Я их ему не давал. Он принял лишние таблетки. И сделал себе инъекцию".

Мюррей рассказал, что "нехотя" ввел поп-звезде 25 мг пропофола, "мизерную" дозу, и больше получаса просидел у его кровати. "...Когда я уходил от него в 11:20, у него было нормальное сердцебиение, жизненно важные функции были в норме. Я ушел из комнаты, поскольку не хотел его беспокоить. Думаю, он проснулся, залез в свои собственные запасы пропофола и сделал себе инъекцию. Он ввел лекарство слишком быстро, и у него остановилось сердце".

"Когда я вернулся в комнату, я сразу понял, что он не дышит. Паники не было. Я попробовал нащупать пульс, проверил паховую и сонную артерии. Пульса не было. Я сразу же начал сердечно-легочную реанимацию. Я вернул к жизни тысячи людей. Это был мой друг, но я переключился в медицинский режим". Приехавшие по вызову парамедики выдернули из ноги Джексона трубку, через которую ему вливали физраствор, рассказал Мюррей, и потом "у них ушло 25 минут на то, чтобы вставить новую".

Бывший врач Джексона в подробностях описывает дальнейшие попытки оживить его подопечного в университетской клинике. Когда стало ясно, что все кончено, именно Мюррею выпало сообщить о смерти Джексона его детям.

"Я не убивал Майкла Джексона. Он был наркоманом. Майкл Джексон случайно убил Майкла Джексона", - заключил Мюррей.