Русское сопрано Анна Нетребко - суперзвезда оперы и звезда вечеринок, которая поражает публику по всему континенту.

Анна Нетребко, как и следовало ожидать от одной из самых обворожительных див мира, безнадежно опаздывает. Я коротаю время в болтовне со швейцаром оперного театра в Зальцбурге, который признается, что влюблен в нее. "Вы, конечно, тоже в нее влюбитесь, - говорит он. - Но, должен предупредить, очередь выстроилась длинная".

Она наконец появляется, вплывая в комнату в одном из ультрамодных платьев, которые стали ее торговой маркой ("Один новый молодой дизайнер, я нашла его в Нью-Йорке"), и объясняет, что ехала на встречу со мной на велосипеде, и платье попало в спицы колеса. "Это было ужасно, там было человек 20, которые остановились, чтобы это сфотографировать, никто и не подумал мне помочь!" Ее это скорее веселит, чем ужасает.

Эта история иллюстрирует несколько вещей: Нетребко достаточно веселая, энергичная и земная, чтобы наслаждаться ездой на велосипеде, в то время как она легко могла бы перемещаться повсюду на автомобиле с личным шофером; она невозможно стильная; и в Европе она известна настолько, что ее появление способно остановить уличное движение.

Австрия только что предоставила певице российского происхождения гражданство ("Мне надо выучить немецкий"), и на той неделе, когда мы встречались, DVD с оперой "Травиата", где она поет партию Виолетты (прошлогодний зальцбургский хит) в европейских чартах музыкальных дисков занимали первые строчки, опережая Бейонсе. В отличие от большинства сопрано, она подает чахоточную Виолетту убедительно романтичной. Как написал критик New York Post: "Если вы думаете, что она выплывает за счет своей внешности, то вы просто не слышали, как она поет, и не видели, как она играет. Ее голос так же великолепен, как и все в ней".

Приметы "Анномании" можно увидеть в Зальцбурге повсюду, начиная с аукциона по продаже ее красной софы, которая была символической частью декораций Вилли Декера к "Травиате" и заканчивая обычно сдержанным журналом Salzburger Festspiele programme, где статья о ней сопровождалась фотографией ее алых губ на двойном развороте и называлась просто "Анна". Любители оперы стоят в очереди с отчаянными плакатами, умоляя продать им лишние билеты на самую популярную оперу этого года "Женитьба Фигаро", где Нетребко поет Сюзанну.

Ее голос также стал существенно более зрелым с тех пор, как она сразила наповал американскую публику, представ в роли Наташи в "Войне и мире" Прокофьева четыре года назад. "Он стал мощнее, - говорит она. - Мне кажется, за последние два года мой голос стал шире в два раза".

Дирижером оперы был Валерий Гергиев, вездесущий маэстро Мариинки. "Он мне как крестный отец, - восторженно восклицает Нетребко. - Разумеется, он совершенно сумасшедший, и именно поэтому он великий".

Гергиев 11 лет назад занял ее в сложной опере Глинки "Руслан и Людмила". "Это был безумный риск с нашей стороны - доверить молодой певице без какого-либо опыта центральную и крайне сложную партию, - вспоминает он. - И она была великолепна. Редко в жизни бывает, чтобы риск окупался так, как в тот раз".

Часто повторяющаяся история, которая теперь стала неотъемлемой частью мифа о Нетребко, повествует о том, как Гергиев нашел ее, когда она работала уборщицей в Мариинском театре. Путь от уборщицы до суперзвезды за несколько лет - это история из разряда тех, которые должны бы идти под заголовком "Слишком хорошо, чтобы проверять на истинность". И тем не менее, я задаю этот вопрос. "В студенчестве я действительно подрабатывала уборщицей, но это неправда, что он нашел меня натирающей полы. Может, поговорим о чем-нибудь серьезном?" Ну, хорошо, что насчет слухов в интернете о ее романе с Гергиевым и с Джастином Тимберлейком? "Джастин мне нравится, но он слишком молод. А Гергиев слишком стар".

В последнее время, когда она приходит на репетиции, репутация, созданная таблоидами, идет впереди нее. "Иногда мои коллеги думают, что я - это кто-то другой, кто-то очень напыщенный, и я наталкиваюсь на стену. Но через несколько дней они понимают, что я очень дружелюбна". В то же время в ее макияже видна амбициозная твердость. "Я могу быть очень жесткой. Мой менеджер это знает, спросите у него".

Новый российский альбом Нетребко, записанный совместно с Гергиевым, содержит известные арии из "Евгения Онегина" и "Войны и мира", а также менее знаменитые произведения Римского-Корсакова и некоторые нежные песни Рахманинова - кое-что из этого она споет на следующей неделе в Барбикане.

"Раньше некоторые произведения были слишком тяжелыми для моего голоса, но я думаю, что теперь моя вокальная техника развилась достаточно, чтобы их исполнять. Русская музыка так эмоциональна, что для ее исполнения необходимо контролировать дыхание. Я обожаю ее страстность".

Хотя Нетребко полностью посвящает себя пению, она пользуется репутацией любительницы вечеринок в непринужденном стиле, где после представления она может станцевать сальсу. Я говорю ей, что видел ее на афтер-пати после премьеры Римского-Корсакова в Мариинке, где она танцевала, безудержно флиртовала и в целом хорошо проводила время. "Но я не пью в день представления, - говорит она слегка возмущенно. - И я не танцую ночь напролет накануне спектакля. Может быть, после".

Действительно, следующей ночью, после ее выступления в "Фигаро", она приглашает меня присоединиться в баре к оперной компании с участием, например, такой личности, как стремительно восходящая звезда, дирижер Дэниел Хардинг, который празднует свой недавний контракт с Deutsche Grammophon. Мы говорим о ее новом альбоме - совместной работе с тенором Роландо Виллазоном - и уже распроданных билетах на их концерт в Барбикане.

Далеко за полночь я неохотно оставляю девушку, которая представляет собой редкое триединство - стоимостью в миллион долларов - она может играть, она прекрасно поет и выглядит как кинозвезда. Когда я перехожу на другую сторону, я слышу, как Нетребко начинает рассказывать непечатный анекдот и ее смех эхом раздается в ночи.