Пока во Франции говорят о спасении Греции и рекапитализации банков, руководство Германии переходит к следующему этапу, пытаясь сделать политические выводы из этого кризиса: если французы остаются в рамках, установленных финансовыми рынками, то немцы оперируют политическими терминами, как это свойственно зрелой парламентской демократии, пишет обозреватель Le Monde Арно Лепармантье.

Как подчеркивает автор, вопрос спасения еврозоны - "политический вопрос, потому что на кон поставлено все европейское строительство начиная с 1945 года". 18 октября Николя Саркози предупреждал: "Через десять дней решится наша судьба. Те, кто уничтожит евро, понесут ответственность за возобновление конфликтов на нашем континенте", - цитирует издание. В свою очередь, гендиректор ВТО Паскаль Лами говорит: "Реальность напоминает о себе тем, кто хотел внедрения евро без политического союза. Сегодня мы делаем шаг вперед и два назад: если разрушить валютный союз, то разрушится внутренний рынок, а потом и таможенный союз. Каждый окажется сам по себе в еще более глобализированном мире". Таким образом, существует угроза распада Европы, основанной на экономике, отмечает Лепармантье. Худший вариант не исключен, полагает он, ибо понимания того, что ты на краю пропасти, недостаточно для того, чтобы избежать падения.

Париж и Берлин жизненно заинтересованы в спасении евро. Франция, уже 60 лет пытающаяся сделать Европу рычагом своего влияния, может потерять больше других. Судьба Германии тоже связана с единой валютой: она заинтересована в благосостоянии соседей, которым она продает свою продукцию. Именно поэтому Гельмут Коль в Маастрихте отказался от марки, поставив, тем не менее, свои условия, и с тех пор Германия пытается навязать собственную экономическую линию, говорится в статье. Германия потребовала, чтобы стабильность валюты поддерживал независимый центальный банк, а каждая страна самостоятельно управляла своим бюджетом. Теперь немцам приходится мириться с экономическим правительством, подразумевающим финансовую помощь слабейшим и совместное управление финансами, и они вынуждены признать, что одна маленькая страна может стать ахиллесовой пятой и обрушить всю Европу. Германия готова взять на себя ответственность и заплатить, но в обмен она потребует право контроля над фондами и бюджетной политикой других европейских стран, отмечает Лепармантье.

Что касается французов, то им придется совершить "скачок в федерализм" - речь идет об экономии и ответственности, к чему они вряд ли готовы, полагает автор. С момента введения евро Франция отказывалась сбалансировать свои финансы под тем предлогом, что это мешает ее экономическому росту. И теперь назревает серьезный конфликт между романо-европейскими странами, которые предпочитают прибегнуть к инфляции для снижения европейских долгов, и германскими сторонниками строгой бюджетной политики, направленной на восстановление конкурентоспобоности, но чреватой дефляцией. Кроме того, французы никогда не делали выбор в пользу политической Европы, отмечает обозреватель.

"Революционные перемены, вызванные операцией по спасению Греции, вновь ставят вопрос о политической Европе на повестку дня, - констатирует Лепармантье. - У европейских народов больше не будет возможности по-настоящему выбирать свой бюджет, тогда как этот вопрос всегда был важной темой избирательных кампаний и прерогативой парламентов".

"Нынешний механизм функционирования ЕС страдает от недостатка демократической легитимности. Решения принимаются единогласно руководителями еврозоны и ратифицируются национальными парламентами, - говорится в статье. - На самом деле европейская система принятия решений наделяет чрезмерными полномочиями меньшинство. Было бы гораздо лучше, если бы решения принимались не единогласно, а большинством. Для этого понадобилось бы одобрение демократической европейской инстанции, которой пока нет".

На данный момент у европейцев есть два варианта поведения, подводит итог Лепармантье. Один (нежелательный, по его мнению) - это линия поведения Сильвио Берлускони, который тянет резину и игнорирует призывы Меркель и Саркози. Другой - вариант Хосе Луиса Родригеса Сапатеро, который, как кающийся грешник, не дожидаясь призывов, проводит политику строгой экономии, будучи готовым потерять власть.