После терактов 11 сентября 2001 года и войны в Ираке под руководством Соединенных Штатов ни один аспект международной политики не является столь взрывоопасным, как отношения между восточно-исламским и западно-христианским миром. Это должен был понимать Папа Бенедикт XVI, когда он 14 дней назад на своей лекции в университете Регенсбурга призвал византийского императора в свидетели тому, что отношение ислама к насильственным действиям исторически неясно, а в форме неизменного учения Корана даже амбивалентно. Итак, вполне правомочен вопрос: предвидел ли Папа возможные последствия своих действий?

События последний дней, начиная с убийства монахини и сожжения папских чучел до названного сенсационным приглашения Папы послов мусульманских стран и представителей исламской общины в Италии, производят впечатление, что в Ватикане недооценили значение папских высказываний - если предположить, что Бенедикт XVI вообще предварительно обращался к кому-то за советом. Все же о смягчении вреда легче говорить, чем что-то делать в этом направлении - ведь с каждым словом сожаления о возможных недоразумениях, с каждым комментарием Бенедикт подвергает себя опасности новых ошибок. При всем том выбора у Ватикана нет. Сомнительный статус многих христианских церквей и групп в преимущественно исламских странах, от индийского субконтинента до Черной Африки, требует теперь скорее дипломатии, чем академических дискуссий.

Думать, что Бенедикт не продумал свою речь в Регенсбурге, значит его недооценивать. Папа процитировал византийского императора, сопротивлявшегося исламской экспансии, которая вскоре погребла под собой восточный христианский мир. Сегодня западное христианство стоит перед аналогичной опасностью. Однако противники такого развития событий редко берутся за оружие, зато делают ставку на саморазрушительные тенденции атеизма и материализма. Со смесью интеллектуального простодушия и политики умиротворения, которая только и способна на то, чтобы завуалировать конфликт, вряд ли можно справиться с внутренними и внешними угрозами христианскому миру, во всяком случае, не с точки зрения нынешнего Папы.