В Нью-Йорке президент Франции то строил из себя ярого гуманиста, то дистанцировался от Вашингтона, то весьма туманно высказывался относительно иранской ядерной проблемы

Поход Николя Саркози в ООН. В Нью-Йорке, где вчера состоялось его первое большое выступление мирового масштаба перед почти 200 главами государств и правительств, французский президент воспользовался напыщенной риторикой и приемами, принесшими ему успех во Франции. Это эмоциональность, пафос, апелляция к формулам (призыв ко всемирному "новому курсу" (new deal) без уточнения его сути), политический волюнтаризм и утверждение о том, что сам он стоит над традиционными расколами, стремясь сдвинуть дело с мертвой точки.

Ради такой операции по обольщению Николя Саркози следовал классической тональности французской дипломатии, неоднократно апеллируя ко "всеобщему разуму" и повторяя своего предшественника Ширака, ссылаясь на необходимость мультилатерализма для предотвращения "столкновения цивилизаций". Он также постарался не выглядеть атлантистом чистой воды, дистанцировавшись от Вашингтона: "Франция верна своим друзьям и ценностям, которые ее с ними объединяют. Однако такая верность - не подчинение и не заточение". Он также предупредил, что "Франция открыта для диалога со всем миром, всеми континентами", от Уго Чавеса до иранского руководства.

Сбитые с толку

Все с нетерпением ждали выступления Николя Саркози по иранскому ядерному вопросу, так как противоречивые высказывания французского руководства по этому поводу наводят на мысль, что Франция действует в зависимости от обстоятельств. Однако президент высказался, по меньшей мере, туманно. Как и накануне, во время краткой речи о климатических изменениях, он заявил, что "Иран имеет право на атомную энергию для мирных целей". Потом довольно жестко заверил, что, если у Ирана будет ядерное оружие, "мы подвергнем недопустимой опасности стабильность в регионе и мире". Не вдаваясь в подробности французской стратегии убеждения Тегерана в необходимости отказа от ядерных проектов, он ограничился банальными фразами, подчеркнув, что этот "кризис будет разрешен, только если жесткость и диалог будут идти рука об руку".

Стараясь не слишком задевать иранцев в своих публичных выступлениях, Николя Саркози сбивает с толку американцев. Можно ли на него положиться в случае бури? Американская пресса непрерывно обращает внимание на эволюцию того, кто называет Иран государством вне закона в своей книге "Свидетельство" (Témoignage) и отказывается сказать, последует ли он за Вашингтоном в случае конфликта. Вчера вечером в Нью-Йорке министр иностранных дел Бернар Кушнер должен был встретиться со своим иранским коллегой Манучером Моттаки.

Нерешительность Франции не помешала Джорджу Бушу вчера с трибуны ООН похвалить Париж за его инициативы по Дарфуру. В письменном варианте речи Буша было написано "sar-KO-zee", чтобы американский президент случайно не исковеркал имя своего французского друга. Своими лирическими отступлениями о "взгляде измученного ребенка, голодного ребенка, который видит, как унижают его родителей" Николя Саркози, наконец, "зацепил" аудиторию, очень долго аплодировавшую по окончании его речи.

В облаках

Во время встречи с французскими журналистами он еще витал в облаках, весьма довольный собой. "Помяните мои слова: если в этом мире не будет справедливости, в нем не будет мира. Это не пустяки... Также я говорил, что, если капитализм не станет более нравственным, не будет роста... или что надо платить за сырье реальную цену". Итак, Саркози изображает из себя защитника отверженных и все больше дистанцируется от Соединенных Штатов. Жаку Шираку понравится.