В Грузии Россия играет мускулами - и это сказывается на ситуации не только на Кавказе. Новая самоуверенность Кремля влияет также на геостратегическое положение на Ближнем Востоке. Она обостряет существующие конфликты и порождает новые очаги кризисов - от Палестины до Сирии и Ирана.

Русский ренессанс ведет к перераспределению сил в нефтеносном регионе не в пользу США. Американские позиции на Ближнем Востоке ослабли. Так, например, Первез Мушарраф, союзник США в Пакистане, был вынужден освободить свое место, хотя Вашингтон пытался оставить его на прежней должности. Как когда-то во времена холодной войны, арабские государства встали на сторону России. Отсюда - новая стратегическая конкуренция между Москвой и Вашингтоном, что коренным образом меняет правила игры в регионе. Так, затяжной израильско-палестинский кризис снова становится конфликтом наместников - США против России.

Ни в одной другой части мира Россия не вызывает столько симпатий, понимания и поддержки своих силовых действий в Грузии, как на Ближнем Востоке. В глаза, правда, бросается тон иранской дипломатии, которая прокомментировала действия россиян на Кавказе нейтрально. Россия и Иран идеологически далеки друг от друга, и история их двусторонних отношений характеризуется многократными всплесками враждебности и войнами. Так, например, в начале XIX века победа России над Персией привела к потере последней Грузии. Однако в арабском мире Россия имеет поддержку. Российские военные действия на Кавказе получили одобрение не только со стороны сирийского президента, вождя ливийский революции и руководства радикального исламистского движения "Хамас". Даже иорданский король, один из самых верных союзников Запада, одобрил действия Москвы в отношении Грузии. И поэтому в соответствии со своей логикой он желает более активного влияния русских на ближневосточный мирный процесс.

Новая роль Москвы видна также на примере густого потока визитеров, с которым приходится справляться российской дипломатии. На прошлой неделе российское руководство принимало сирийского президента Башара Асада, иорданский король предложил гуманитарную помощь Южной Осетии. Израильское правительство тоже признает новую роль Москвы в ближневосточной гонке вооружений. Прежде чем он уйдет в отставку, премьер Эхуд Ольмерт хочет прибыть в Москву и убедить российское руководство в опасности продажи атакующих ракет Дамаску.

Москва, правда, посылает успокаивающие сигналы Западу. Она, мол, не будет поставлять оружие, которое подорвет нынешнее стратегическое равновесие. Тем не менее, Россия уже получила от Дамаска предложение о базировании в сирийском средиземноморском порту Тартус ее авианосцев и подводных лодок. Это поставит под вопрос превосходство американского флота в регионе.

Президент Сирии оказался первым ближневосточным политиком, которого обхаживает Россия, потому что он подает сигналы, свидетельствующие о его готовности сближения с Западом. В течение нескольких месяцев при турецком посредничестве идут секретные переговоры с Израилем. Кроме того, Асад пытается восстановить отношения с США. Если Москве удастся привлечь Асада на свою сторону, это может привести к прекращению мирных усилий.

Новое понимание Москвой своей роли также оказывает влияние на иранский атомный кризис. Москва традиционно поставляет оружие режиму мулл и поддерживает Исламскую Республику в ее атомной программе. Теперь Тегеран хочет использовать Москву и ее новые амбиции на Среднем Востоке, чтобы вырваться из дипломатической изоляции. Поэтому Тегеран может попытаться стравить Москву и Запад.

До сих пор в Совете Безопасности ООН Россия и Запад совместно пытались отговорить иранских правителей от создания атомной бомбы путем введения санкций. Конечно, для Запада Россия была неудобным партнером и тянула время. Но в конечном итоге она делала общее дело. В случае похолодания общий фронт распадется. Однако без сотрудничества с Россией санкции против Ирана окажутся бесполезными.