"Казалось, будто в город вторглась орда инопланетян с помпезно-дурным вкусом", - пишет в The New Yorker журналистка Маша Гессен, подробно описывая скульптуры и инсталляции, установленные в рамках фестиваля "Московская весна".

По мнению автора, этот "эстетический натиск - логичный элемент политического развития Москвы и России". Ранее Москва около пяти лет меняла свой имидж, позиционируя себя как "город хипстеров". Она предпочитала стилизованно воссоздавать советскую жизнь, изображенную в старых черно-белых фильмах. Например, парк Горького, по мнению Гессен, превратился в некую "волшебную советскую землю мира и изобилия". "Но, при всем своем миролюбии, хипстеры также были, бесспорно, носителями западной и городской культуры - то есть представителями слоя, который Путин счел виновником массовых протестов 2011-2012 годов. Хипстеров "вымели" из администрации и культурных учреждений города", - говорится в статье.

На взгляд Гессен, декор в рамках "Московской весны" тоже отсылает к наследию СССР, но к другому. Отличительной чертой советского искусства и культуры второй половины ХХ века была общепонятность с первого взгляда, для всех.

"Если же произведения не были предсказуемыми и примитивными, они объявлялись "чуждыми" и запрещались или закрывались", - пишет автор. Декор "Московской весны" тоже "создан для публики, эстетическое чувство которой сильно притупилось", пишет автор.

По словам Гессен, туристам из маленьких российских городков очень понравились фигуры трех богатырей, установленные у Красной площади. Туристы назвали их красивыми и праздничными. "И в этом тоже изменения во внешности Москвы совпадают с изменениями в ее видах на будущее", - пишет Гессен. Еще год назад на этом участке продавались сувениры для западных туристов: меховые шапки, матрешки и т.п. Затем их сменили футболки с портретом Путина.

По оценкам Гессен, сейчас в Россию приезжает очень мало интуристов. Сувениры тоже по большей части исчезли. Меховые шапки и танки были адресованы иностранцам, а богатыри и макеты соборов - отечественной аудитории. "После периода внешней агрессии Россия замыкается на себе", - считает Гессен.

Если этот период затянется, инакомыслящие, вероятно, столкнутся с агрессией не только в отношении своих эстетических чувств, прогнозирует она.