СМИ вспоминают ушедшего из жизни последнего влиятельного представителя клана Кеннеди. Эдвард Кеннеди был не просто патриархом семейства после смерти старших братьев: это был прирожденный политик-переговорщик, чей либеральный пыл никогда не мешал ему договариваться с оппонентами. Дело его жизни - реформу системы здравоохранения - предстоит продолжить его символическому преемнику, "чернокожему Кеннеди" - президенту Бараку Обаме.

Уход из жизни сенатора Эдварда Кеннеди перевернул страницу истории любви Америке к его семье, пишет редакция The Financial Times. Впрочем, подлинная значимость его кончины связана даже не с кланом Кеннеди, но с тем парадоксальным местом, которое он занимал в американской политике - одновременно и "совесть" левого крыла Демократической партии, и автор многих компромиссов со своими наиболее консервативными оппонентами.

Главные его достижения были основаны на сочетании прагматического подхода с либеральными убеждениями. Либеральный пыл, пишет издание, никогда не мешал ему достигать соглашений даже с наиболее консервативными оппонентами. Его природный инстинкт переговорщика был заметен с самого начала - в шестидесятых ему удалось найти союзников в стане республиканцев, чтобы принять пакет социально ориентированных инициатив Линдона Джонсона "Великое общество", в том числе и программу бесплатной медицинской помощи малоимущим "Медикэйд". Среди прочего он работал с Джорджем Бушем над образованием и с Джоном Маккейном по вопросам иммиграции.

Как отмечает газета, сегодня обе партии в США зачастую путают резкость с убежденностью и неумение договариваться с честностью. Им стоит поучиться у Кеннеди - желание достичь компромисса не означает противоречия с собственными принципами. Это и урок для Барака Обамы, которому Эдвард Кеннеди символически передал свою "либеральную мантию", поддержав его на выборах: для успеха нынешней реформы здравоохранения придется договариваться - и уже без помощи Кеннеди.

В конечном итоге Эдвард Кеннеди совершил в политике больше, чем его безвременно ушедшие братья Джон и Роберт, отмечает на страницах The Forbes консультант и обозреватель Джули Рогински. Он оставил свой отпечаток практически на всех ключевых законопроектах при жизни двух поколений американцев, поясняет автор.

Эдвард осознавал, что президентом ему никогда не быть из-за истории с гибелью Мэри-Джо Копечне - его секретаршей и любовницей, которую он не спас при автокатастрофе. Но на законодательном поприще он продвинул множество социальных программ, от реформы государственного образования до курсов переподготовки для безработных. Лейтмотивом его карьеры стала борьба за общедоступное здравоохранение, отмечает автор.

Уже будучи смертельно больным, Эдвард Кеннеди направил в 2008 году весь политический вес своей легендарной семьи на поддержку "чернокожего Кеннеди" следующего поколения - кандидата в президенты США Барака Обамы, рассказывает корреспондент Der Tagesspiegel Кристоф фон Маршалл.

Его речь на партийном съезде демократов в Денвере была символической вербальной церемонией посвящения в рыцари Обамы - он предпочел его кандидатуру кандидатуре Хиллари Клинтон. Обама не станет жертвовать жизнями молодых новобранцев, говорил тогда Эдвард Кеннеди, он обеспечит медицинскую страховку всем американцам - более 40 лет Тед боролся за это и считал делом своей жизни. Обама стал президентом, продолжает автор, однако летом 2009 года дело жизни Тэда Кеннеди, реформа системы здравоохранения, может обернуться крахом из-за сопротивления противников и последствий финансового кризиса.

Тед был последним из влиятельных Кеннеди, полагает автор материала. Сегодня в этом некогда могущественном клане нет ни одной заметной фигуры, которая могла бы продолжить политическую династию. По стопам одной из самых знаменитых американских семей суждено пойти "чернокожему Кеннеди", констатирует журналист.

Почему болезнь, а теперь и смерть Теда Кеннеди так всколыхнула Америку? Он стал символом уходящего поколения - такая карьера в политике, какую сделал Эдвард, теперь вряд ли возможна. Лев больше не тряхнет гривой и не зарычит. После его смерти образовалась пустота, которую теперь непросто будет заполнить, заключает автор.

Эти трое молодых, сексуальных и элегантных парней положили начало политической тенденции, утверждает Наталия Аспези на страницах La Repubblica.

Из всех троих братьев Джон был самый уверенный, Роберт - самый нервозный, Тед - самый красивый. Все трое были словно предназначены судьбой самой важной стране мира, все трое ворвались в политику, поразив ее своим имиджем, навсегда изменившим образ всех других глав государств и правительств, не только американских, пишет автор статьи.

На долю младшего Теда выпало провожать в последний путь сначала Джона, а позднее и Роберта. После поражения на президентских выборах Тед становится патриархом семейства Кеннеди. Он стал единственным Кеннеди, которому судьба позволила дожить до старости. Эдвард до самого конца поддерживал Обаму как президента новой, другой Америки, которую Джон и Роберт описывали в своих речах, когда ходили по еще нищим негритянским гетто, пожимали руки и вселяли надежду, отмечает автор.

Смерть Теда Кеннеди закрывает главу в американской истории, считает корреспондент Le Temps Стефан Бюссар.

Кеннеди-младший долгое время пребывал в тени своих братьев. Поначалу его считали "легковесом", но со временем он показал себя цепким, но симпатичным политиком, продолжает издание. На посту сенатора он боролся за гражданские права, увеличение средств на образование, стал защитником бедных и отверженных. "Лев левых" был одним из главных сторонников введения минимального пособия и реформы системы здравоохранения, которую пытается провести Обама.

Эдвард Кеннеди, движимый "скорее интересами нации, чем партии", был одним из редких сенаторов-демократов, способных привлечь на свою сторону республиканцев. Этот политик, "не обращавший внимания на опросы и насмешки, бескомпромиссно следовал собственным принципам", отмечает газета. Его проигрыш Джимми Картеру на праймериз 1980 года окончательно освободил его от семейного бремени - долга пойти по стопам JFK.

Для Барака Обамы смерть Теда Кеннеди - личная и политическая трагедия. Голос сенатора мог бы стать решающим для проведения реформы системы здравоохранения, подчеркивает газета.