В заброшенной теплице в одном из спальных районов Тегерана 24-летний Сохраб Мохебби и пятеро его друзей готовятся к предстоящему подпольному концерту. Сидя под постером группы Dire Straits, они играют на электрогитарах под ритмы тромбона и ударных. Они носят кеды и вареные джинсы. В этой миниатюрной студии они на очень хорошем английском исполняют что-то среднее между джазом и роком, напоминающее песни Боба Дилана.

С точки зрения нового иранского президента-консерватора, они олицетворяют собой "упадническую западную музыку", которая на радио и телевидении теперь запрещена. После яростных нападок на Израиль Махмуд Ахмадинежад взялся за иранскую культуру. Он высказался за "спокойную музыку, напоминающую о периоде исламской революции". Но Сохраба и его группу этим не запугаешь. "Для нас эти заявления ничего не значат!" - говорит он. Уже давно, продолжает Сохраб, поклонники западной музыки научились обходить цензурные препоны в стране, где ночные клубы и кафешантаны официально запрещены. Его группа, носящая название "127", - лучший тому пример. Основанная четыре года назад, она так и не добилась разрешения записать собственный диск. Вынужденная уйти в подполье, группа, как ни парадоксально, является самой популярной в Иране. "Благодаря интернету и личным знакомствам мы создали собственную сеть контактов", - шепчет молодой музыкант. В прошлом месяце более 20 тысяч человек посетили сайт "127", где последние хиты группы можно скачать бесплатно. Билеты на предстоящий концерт, который пройдет на частной квартире в иранской столице, были раскуплены в мгновение ока.

"Ахмадинежаду никогда не будет принадлежать последнее слово в том, что касается декадентской музыки", - говорит Шади Ватанпараст, организовавшая первый фестиваль иранского музыкального андеграунда. Учрежденный три года назад благодаря всемирной паутине, фестиваль, эта новая витрина культурного инакомыслия, позволил многим музыкантам донести свой голос до аудитории через пыльные стены подземелья. "Интернет-пользователи голосуют за любимые группы. Количество откликов из-за рубежа очень впечатляет!" - говорит молодая иранка в платке и кедах. "Власти могут сколько угодно вводить всякие запреты, но люди все равно будут подпольно смотреть спутниковое телевидение, заходить в интернет и открывать для себя окружающий мир", - добавляет она. Вппочем, есть и другие способы обойти цензуру: это и вечеринки на частных виллах на севере Тегерана, и поездки в соседний Дубай, это арабское эльдорадо.

Последний альбом Шакиры

У продавца дисков Бабака Шаманары дела идут неплохо. За прилавком его магазинчика можно найти последний альбом Шакиры, Селин Дион или группы Metallica. "Я не получал никаких инструкций, и моих клиентов заявления Ахмадинежада не испугали", - говорит Шаманара, доставая из ящика DVD с последнего концерта Queen, только что привезенный из США. "Знаете, за десять лет работы я перевидал много правительств, - продолжает он. - Каждый раз одно и то же: сначала что-то запрещают, потом что-то разрешают. Никогда не бывает так, чтобы все было только белым или только черным. В конце концов мы научились лавировать в этом лабиринте".

С 1979 года западная музыка, ненавистная отцу исламской революции Хомейни, пережила периоды расцвета и гонений. С приходом к власти религиозных деятелей в стране установились жесткие ограничения: женщинам запретили петь, исчезли веселые мелодии и американская музыка. Звезды иранского варьете бежали в Лос-Анджелес, где они и сегодня продолжают устраивать концерты для иранской диаспоры. После победы в 1997 году реформатора Хатами артисты отвоевали для себя некоторые свободы: в Иран вернулась поп-музыка, стали устраиваться концерты, в легальной продаже появились кассеты некоторых западных певцов - Паваротти, Хулио Иглесиаса, Кэта Стивенса.

Но культурная весна продлилась недолго. С избранием Ахмадинежада в 2003 году мэром Тегерана большинство концертов западной музыки вновь оказались под запретом. Сегодня десятки заявок лежат без ответа в министерстве культуры. "Мы делаем скачок назад", - с тревогой говорит лидер группы Meera Фарзам Рахими. Его пианист уже уехал в Канаду. Через месяц Фарзам тоже покинет Иран. В ожидании лучших времен ребята из группы "127" предпочитают "внутреннюю эмиграцию" на подпольной студии. Но за их улыбками прячется горечь. В одном из хитов Сохраба Мохебби, New Sky, есть строка: "Небо валится мне на голову". Как это всегда было в Иране, последнее слово остается за метафорой.