Накануне своего 50-летия Пятая республика приняла другой вид? Шестой действующий президент пишет ей эпитафию? Каждый сюрприз Николя Саркози, а он их преподносит почти каждый день, сопровождается вопросами о состоянии государственных структур, созданных в 1958 году генералом Де Голлем.

По правде говоря, пока кажется, что большинство французов не задаются такими тревожными вопросами. Они развлекаются и с любопытством ожидают результатов бурной политики-спектакля, которая, на самом деле, продолжает приносить очки президенту. Николя Саркози вызывает изумление, но не антипатию. И ничто не дает повод подумать, что недавние репортажи о нем и Карле Бруни, идущих, взявшись за руки, по берегу Нила, которые чередовались на рождественских телеэкранах с обращением Папы "К граду и миру", сильно изменили чувства французов.

Но политологи, психологи, философы, историки, представители племени - когда-то героического, а сегодня разобщенного - парижских интеллектуалов поднимают эти вопросы. Le Monde задается, например, вопросом о том, чей стиль ближе Николя Саркози: Берлускони или Де Голля. А во Франции это не комплимент, ни для правых, ни для левых.

Конституция осталась прежней. Запланированы поправки, но изменения несущественны. Однако форма претерпела революционные изменения. От президентской помпы, от президентского величия, священной фигуры Де Голля, которую впоследствии пытались имитировать в различных версиях его последователи, до президента bling-bling, как пишет Libération, подразумевая показной шик. На жаргоне хип-хоп это выражение означает позвякивания безделушек, цепочек и прочих золотых финтифлюшек, которые надевают на себя некоторые исполнители рэпа. Согласно этому безжалостному определению, bling-bling, помимо яркой одежды, предполагает взывающее, шумное поведение. Именно эти черты отмечаются у Николя Саркози, превратившего президентство Республики в телевизионную студию, где перемешались государственные и частные вопросы.

Но пора подвести промежуточный итог, иначе из-за быстрой смены событий мы можем потерять нить. Все произошло за шесть месяцев. Все рекламировалось и перемежалось с политическими событиями, зачастую такого же показного характера. Все это воспринималось публикой, затаившей дыхание, в следующем порядке: поцелуй в стиле Кеннеди, когда Сесилия в окружении детей стояла в Елисейском дворце в день вступления в должность; поздний завтрак с Бушами в Волфеборо, на котором Сесилия отсутствовала; Сесилия, освобождающая болгарских медсестер; объятия с Путиным в Москве; забастовка железнодорожников, и студенты, жестко, но справедливо выступившие против президента; торжественное примирение с Америкой перед конгрессом в Вашингтоне; параллельный развод с Сесилией; встреча-столкновение между президентом и рыбаками Бретани; протокольные поцелуи с немецким канцлером Ангелой Меркель, которая поспешила вступить в спор с французским президентом; интеллигентные объяснения Сесилии по поводу разрыва с Николя; визит в Париж венесуэльского президента Чавеса, врага Америки, но возможного освободителя Ингрид Бетанкур, захваченной в Колумбии; полет президента-Рэмбо в Чад для освобождения журналистов, вовлеченных в "гуманитарное похищение" детей из Дарфура; одиночество разведенного президента в залах Елисейского дворца; палатка Каддафи, установленная в центре Парижа, в ожидании невероятных контрактов, суть которых так и осталась неизвестной; появление Карлы, возможно, будущей первой дамы Франции. Над последней иронизирует Nouvel Observateur: вот она, вторая итальянка после Марии Медичи, жены Генриха IV, доброго и смелого короля. А Екатерина, которая еще до Марии была женой Генриха II и регентшей Франции?

Известный кинематографист, режиссер Клод Шаброль говорит, что Николя Саркози "ставит спектакль, в котором всегда есть маленький трюк, который нас удивляет". Он думает, что президенту нравится легкомысленное поведение. Поведение, которое развлекает зимними вечерами. За границей над этим потешаются ("даже в Италии!"), говорит Шаброль, но суждения по этому поводу разные. Те, кто питают отвращение к ритуалам республиканской монархии, веселятся. Шестой президент творит благое дело, сдувая пыль с протокола, более того, разрушая его, разбивая вдребезги. На троне Де Голля в настоящее время восседает президент в жилете, в рубашке с расстегнутым воротом и солнечных очках, как у Алена Делона; он принимает министров положив ноги на стол и почти всех называя на "ты". Путин в Москве дистанцировался от него, ответив ему на "вы", и Сарко спокойно согласился. Эти картинки соответствуют времени, они не провоцируют скандала. Пока еще нет, но подождем результатов, главным образом политических и экономических.

Вызывает удивление вездесущность президента. Нравится его способность появляться повсюду, где только что что-то произошло. В Бретани, во время забастовки рыбаков, кто-то из толпы его оскорбил - грубо, по-хулигански. Он отреагировал: "Кто это сказал? Пусть он выйдет сюда и повторит, если он смелый." Рыбак в толпе ответил: "Лучше я не буду выходить, иначе разобью тебе морду". Саркози - невозмутимый человек. И даже это пока не вызывает антипатии. Это нечто новое. И не важно, что министры низведены до уровня заместителей и даже премьер-министр деклассирован в "сотрудники". Отличительной чертой нашей эпохи является быстрота, и новый президент пользуется техническим прогрессом. Speedy Саркози. Пора покончить с геронтократией.

Но при этом возмущаются те, кто находит манеры президента bling-bling недопустимыми. Лингвист Пьер Анкреве полагает, что у президента Саркози вокабуляр представителя шоу-бизнеса. И этот вокабуляр значительно отличается от того словарного запаса, которым пользуются выпускники высшей школы. Миттеран отдавал предпочтение Шардону и Прусту. Жискар мечтал стать вторым Мопассаном. Помпиду был латинистом и автором антологии стихов. Ширак любил и любит китайское и японское искусство - однажды его застали за тем, что он пытался скрыть название книги стихов, которую читал. Николя Саркози - сверходаренный человек. Никто не сомневается в его высоком IQ. Он прекрасно знает историю, был хорошим министром финансов, прекрасным (и могущественным) министром внутренних дел. У него такой же политический нюх, как у Миттерана, хотя и менее утонченный. Он более стремительный, прагматичный. Социалист Жак Делор посвятил "феномену Саркози" лекцию в университете.

Его мир сильно отличается от мира его предшественников. На празднике в Fouquet´s, местечке на Елисейских полях, которое посещают арабские нефтяные шейхи, вечером в день голосования самым известным гостем Саркози был Джонни Холлидей. Что касается певцов, то появление в его судьбе Карлы Бруни обозначило поворот во вкусах президента. Бруни - противоположность Холлидею. Она поет вполголоса и происходит из кругов, в которых вращаются философы левых взглядов. Быть может, она обратит Николя в другую веру, говорят друзья Карлы. Стиль итальянской парижанки - суровый стиль Сен-Жермен. Сесилия же была представительницей шоу-бизнеса, была настоящей bling-bling. В данном смысле, совершен качественный скачок.

Но на том же частном самолете, на котором Николя прилетел на Мальту с Сесилией отдыхать после президентских выборов весной, он полетел в Луксор с Карлой Бруни на Рождество. Самолет Falcon 900 принадлежит Винсену Боллоре, успешному финансисту и издателю. Эта показная связь с миром бизнеса нравится далеко не всем. Вместе с Джоном Холлидеем, королем французского рока, в Fouquet´s на праздновании выборного триумфа был почти весь крупный бизнес Франции: издательства, телевидение, оружие, банки. Беззастенчивость, с которой Саркози выставляет напоказ эти отношения с деньгами, сравнима с тем, как он выставляет на всеобщее обозрение свою личную жизнь. Отсюда и обвинения в "берлусконизме". Тем не менее, в отличие от владельца Fininvest, Саркози - настоящий политик. У него нет конфликтов интересов, если не считать его беззастенчивое использование транспортных средств друзей-миллиардеров. И Жискар, и Миттеран, и даже Ширак имели друзей в деловом мире и пользовались их услугами, прежде всего в ходе предвыборных кампаний. Но делали они это более скрытно.

Стиль bling-bling Николя Саркози может, по крайней мере пока, затмевать все остальное. Но в 2008 году популярность, пока еще довольно высокая, президента Пятой Республики подвергнется испытанию. Обещанные реформы придется осуществлять в политической и социальной обстановке, которая обещает быть не слишком благоприятной. Эти реформы затронут сферу труда: изменение продолжительности нынешней 35-часовой рабочей недели, представительство и финансирование профсоюзов, пенсионная система. Не говоря уже о более важных реформах. И вот тогда французы, которых приводит в изумление политика-зрелище, подойдут серьезно к оценке своего президента.