"На 17-м году правления президента Владимира Путина о российской экономике можно сказать, что она так и осталась зависимой от контролируемых государством концернов, которыми руководят соратники президента, от экспорта нефти и газа (несмотря на все речи о диверсификации), а также от госзаказов, которые, само собой, достаются друзьям Путина", - пишет Фридрих Шмидт на страницах Frankfurter Allgemeine. "Путин открыто называет недостатки, но при этом ничего не меняется", - замечает автор.

Россия, как недавно выразился соратник Путина, глава крупнейшего российского банка Герман Греф, превратились в "страну-дауншифтера", поскольку она не смогла адаптировать экономику и технологии к новой реальности. За это один из российских парламентариев назвал Грефа "конченой скотиной".

"Вообще по части ненависти Москва не снижает обороты: в зависимости от необходимости путинские СМИ поливают грязью "фашистов"-украинцев, подлых американцев, наивных европейцев, мигрантов, геев или "предателей" в самой России, - рассказывает читателям Шмидт. - Все это делается для сохранения власти Путина и его клики, ведь иначе им придется лишиться всего своего богатства". Дело в том, что "неэффективную российскую экономику, по сути, нельзя реформировать, не затрагивая нынешнюю властную систему".

"Вопрос, кто однажды придет на смену Путина, является табу, - продолжает автор. - Путин между тем то объявляет кризис законченным, то отдает распоряжение правительству готовиться ко "всем возможным" сценариям. Можно сказать, что он относится ко всему довольно спокойно. Или же что ему все безразлично". Как кажется, ему безразлично, что не оправдались надежды на "поворот на Восток" и расцвет отношений с Китаем. Да и с Евразийским экономическим союзом как-то все затихло, замечает Шмидт.

Следующие президентские выборы, говорится далее, состоятся уже в следующем году, но "результатов российских выборов как источника легитимности Путину недостаточно: он уже давно сделал ставку на великодержавное позерство и геополитику, которую он понимает как конфронтацию с врагами". При этом по отношению к врагам в самой России - так называемой "пятой колонне" Запада - в России применяется сталинское мышление "друг-враг": "Оппозиционеров и инакомыслящих держат подальше от политики и устраивают против них процессы".

"Все это показывает, как мало сам Кремль верит в якобы высокие рейтинги Путина", - комментирует Шмидт. Порой запугивание "врагов народа" доходит до открытых угроз физической расправы, которые озвучивает путинский "солдат" Рамзан Кадыров. Президентский пресс-секретарь однозначно встал на его сторону, заявив, что высказанные угрозы являются профилактической мерой в связи с новыми возможными социальными протестами.

"Кстати, и самой власти кое-что тоже предстоит пережить, а именно - сокращение постов в связи с нехваткой средств", - предрекает журналист, добавляя, что осенний арест руководства Республики Коми по подозрению в коррупции стал первым звоночком: мол, "за пределами тесного круга приближенных замену можно найти каждому".

"В результате в борьбе за власть Путин продолжит дискредитацию демократических идей и будет подавлять любые соответствующие побуждения, - рассуждает Шмидт. - И так же, как киевский Майдан должен ассоциироваться с бедностью и войной, демократия, как в России, так и в других странах, должна вызывать параллели с нестабильностью, страхом и лицемерием". Вот поэтому миграционный кризис в Европе, который Москва лишь усугубила своими бомбардировками противников режима Асада, стал "для Путина шансом не только показать россиянам, что в других странах дела идут хуже, чем в России. Истинные далекоидущие цели можно сформулировать следующим образом: "То, что ослабляет ЕС, идет на пользу Кремлю".

Поэтому российские власти сделали ставку на националистические силы в Европе, начиная с французского "Национального фронта" и заканчивая немецкой партией "Альтернатива для Германии". "Путинские СМИ уже давно разжигают недоверие европейского населения к местным властям", - пишет автор. На прошлой неделе, к примеру, кремлевская пропаганда вместе с Национал-демократической партией Германии использовала мнимое изнасилование для того, чтобы взбаламутить русскоязычное население Германии. Пока что демонстрации в Берлине и заявления главы российского МИДа Лаврова стали временным апогеем этого расширения зоны боевых действий, заключает Шмидт.