"В Вашингтоне люди мало о чем говорят, кроме как о развитии истории семьи Трамп и ее отношениях с Россией, однако в самой Москве, где предположительно начались эти махинации, сага Трампа практически полностью оттеснена на второй план. Вместо этого люди здесь сосредоточены на скандале, охватившем самую публичную сцену российской столицы - легендарный Большой театр", - пишет Александр Баунов в американском издании Foreign Policy.

"В этом месяце директор Большого отменил в самый последний момент премьеру нового балета о жизни легендарного танцора, бисексуала и диссидента Рудольфа Нуреева, - поясняет автор. - Работа над одноименной постановкой шла с января. Это шоу было горячо ожидаемым по различным причинами: оно подчеркивало подрывные темы гомосексуализма и пола сочувственно и открыто (просочившиеся видео с репетиций показывали мужчин на высоких каблуках), а ставил спектакль один из знаменитых режиссеров российского театра Кирилл Серебренников, чей фильм "Ученик", получил награду на Каннском кинофестивале".

Возмущенные голоса увидели в отмене балета цензуру в советском стиле - результат прямого требования из Кремля прикрыть представление, противоречащее консервативной государственной идеологии, сообщает автор. "Но такая идея ошибочна: реальность сложнее, и она красноречивее показывает происходящую борьбу за власть, в то время как президент Владимир Путин готовится баллотироваться на очередной срок в 2018 году", - пишет Баунов.

Сегодня, как признает автор, гораздо меньше официального подавления, чем в СССР, "вместо этого цензура, особенно в области культуры, становится площадкой, на которой различные группы и персоналии - начиная с рядовых антизападных активистов и кончая высокопоставленными чиновниками - соревнуются за то, кто будет самым бескомпромиссным, и, делая это, пытаются заручиться благосклонностью в глазах Кремля".

Большой театр, возможно, больше, чем раньше, склонен выходить за привычные рамки, "но он по-прежнему имеет репутацию виртуального Кремля за пределами кремлевских стен, исторического вместилища больших конференций компартии, обязательного пункта в программе иностранных сановников и места, где необходимо уважать традиции", отмечает автор.

Несомненно, 70-летний директор Большого Владимир Урин не мог не заметить, что Серебренников, будущий постановщик "Нуреева", воспринимается правительством как странный экспериментатор, продолжает Баунов. То, что режиссер обвиняется в растрате, не облегчает ситуацию. Однако до недавнего времени этого было недостаточно, чтобы сделать Серебренникова персоной нон грата в Москве. В 2015 году режиссер поставил в Большом "Героя нашего времени", современную балетную версию романа, которая шла с аншлагами. Но в этом году ситуация явно складывается иначе, отмечает журналист.

"Вот один знак того, что изменилось: как только было объявлено об отмене "Нуреева", анонимные источники в государственных СМИ предположили, что министр культуры Владимир Мединский пытался сделать своей заслугой шаг Урина", - пишет Баунов. "Медийная кампания Мединского, связанная с отменой спектакля, не обязательно говорит о том, кто действительно ее инициировал, - пишет автор. - А что она действительно сообщает, так это то, что Мединский добивается благосклонного внимания Путина, позиционируя себя как человека, готового поставить на карту свою репутацию, лишь бы защитить суверенитет российской культуры перед пагубным влиянием Запада. Министр понимает, в какую сторону дует сейчас культурный ветер в России и что можно набирать очки, атакуя либералов".

Эта конкретная атака происходит в решающий момент, говорится в статье. "Все в Москве находятся в ожидании отставки премьер-министра и бывшего президента Дмитрия Медведева, до или после президентских выборов следующей весной, - пишет Баунов. - Это означает новое правительство, и по традиции чиновники уже начали битву за места. А что может быть лучше для министра культуры, чем высказаться в защиту Большого, этого "Кремля российской культуры", попавшего в лапы извращенцев?".

"Российское правительство не монолитно, - считает журналист, - и различные группировки не только имеют различные взгляды на экономическую или внешнюю политику - у них также различные взгляды на культуру. Говорят, что некоторые чиновники в ужасе от решения отменить "Нуреева". Хотя мало кто был склонен высказываться публично, многие высокопоставленные российские правительственные чиновники и бизнесмены видят в культуре не только полезный идеологический инструмент, но экспортную ценность. В конце концов, культура - одна из немногих областей, где русские могут состязаться с остальным миром, и культурные продукты должны быть столь же интересными, конкурентоспособными и передовыми, как их иностранные аналоги".

Однако эти люди, по словам Баунова, представляют лагерь, который в данный момент проигрывает битву. "С тех пор как Путин вернулся к власти в 2012 году, Россия была преобразована из страны без идеологии в крепость традиционных религиозных ценностей, - говорится в статье. - Нападать на художника, который бросает вызов этой идее, значит потенциально получить благосклонность кремлевского двора; а защищать такого артиста означает рисковать своим местом. Отношение к культуре также стало довольно надежным ориентиром касательно позиции человека по различным аспектам политики. Культура - линия разлома между теми, кто видит Россию интегрированной в мировую современность, и теми, кто хочет, чтобы страна была в авангарде сопротивления современности".

По словам Баунова, когда государство давало (и отчасти выполняло) обещания быстрого экономического роста и улучшения уровня жизни, культуру не трогали, и лишь в условиях стагнации Путин решил принять эту новую консервативную идеологию. "Однако мы начинаем видеть, что Путин, возможно, дал волю неподконтрольным ему силам", - замечает автор. Отмена "Нуреева" и кампания против фильма "Матильда" Алексея Учителя предвосхищают то, что еще предстоит. "В то время как борьба за власть происходит в контексте предстоящей отставки Медведева, она также разворачивается на более крупном и важном фоне: большинство россиян согласны, что следующий президентский срок Путина, вероятно, будет последним его сроком, - пишет журналист. - В борьбе за судьбу спектакля Большого театра мы можем увидеть зачатки борьбы за Россию после Путина, за то, какой курс она будет держать и станет ли российская культура чем-то большим, чем застывший музейный экспонат".