Это был один из таких моментов, когда мир снова кажется простым и прекрасным. Сотни тысяч людей наводнили улицы, призывая покончить с диктатурой и коррупцией, требуя правды и демократии. Они внимали своему герою Виктору Ющенко, чье красивое лицо было изуродовано воздействием диоксина. Все это напоминало сказку: злой король отравил народного защитника и пытался помешать ему взять власть, но люди собрались в столице и в один голос кричали, что не уйдут, пока не добьются справедливости.

В таком изложении событий "оранжевой революции" на Украине есть доля истины, но лишь доля. В ноябре прошлого года миру казалось, что он видит стихийный протест, который вылился в противостояние постсоветской структуре власти в стране. Для большинства людей, собравшихся на площади Независимости в Киеве, демонстрация и была стихийной. У них были все основания помешать приходу к власти правительственного кандидата Виктора Януковича, и они воспользовались предложенной им возможностью. Но когда в декабре я ходил по лагерю, я не мог не обратить внимания на признаки тщательной подготовки: полевые кухни и палатки для демонстрантов, развлекательную программу, профессионализм съемочных групп телевидения, количество ярко-оранжевых логотипов. Удивляло то, как мало журналистов заметило очевидные вещи.

В действительности события на площади были результатом кропотливого тайного планирования, которым ближайшее окружение Ющенко занималось не один год. Подлинная история "оранжевой революции" гораздо интереснее сказки, в которую многие поверили. Это история не столько о том, что произошло на Украине в 2004 году, сколько о том, как в XXI веке размывается граница между политикой и шоу. По словам Романа Бессмертного, менеджера кампании Ющенко и вице-премьера его нынешнего правительства, целью, по существу, являлся мирный государственный переворот. "Мы создали систему, параллельную государственной, потому что только система может победить противника, поддерживаемого всем государством".

Задолго до президентских выборов 2004 года команда Бессмертного начала готовить операцию по борьбе с фальсификацией выборов, в частности посредством видеосъемки, если таковая произойдет. Примерно за 30 месяцев 150 тыс. человек прошли через курсы, семинары и мастерские, которые вели профессиональные юристы и журналисты. Наблюдателям на выборах раздали более 10 тыс. камер с тем, чтобы фиксировать происходящее на каждом третьем избирательном участке. Революционеры считали махинации на выборах неизбежными, поскольку любому правительственному кандидату пришлось бы отбирать голоса у оппозиционного большинства в западных и центральных областях страны. Они планировали обернуть махинации себе на пользу, сделав их пусковым механизмом массовых демонстраций в Киеве.

Их план зиждился на таких людях, как Юрий Коливошко. Строитель, которому едва за 30, был политически апатичным, но ко второму туру выборов стал вооруженным камерой наблюдателем на избирательном участке. "Я думал, что все давно решили за нас и, пойду ли я на выборы, Украине безразлично". Но, как и миллионы других, Коливошко поверил, что движение Ющенко предлагает возможность перемен. "Во втором туре я выполнял обязанности наблюдателя до 6 утра. Моей задачей было фиксировать нарушения, и я все заснял. Потом я поехал в Киев".

Случай Коливошко укрепил уверенность оранжевого движения в том, что множество людей поддержит их, если им дать шанс эффективно протестовать. Режим бывшего президента Леонида Кучмы и его друзей был циничной клептократией, приправленной жесткостью. После распада СССР выросло новое поколение, и многие работали за границей. Они знали, что жизнь бывает и другой. Расчет оранжевой команды был таким: если они смогут вывести тысячи людей на улицы Киева, чтобы протестовать против фальсификации выборов, и удержать их там достаточно долго, они заставят правительство пойти на уступки и провести честные выборы, которые приведут к смене власти.

План кампании был оригинальным и амбициозным: они организуют в центре города рок-марафон, ежедневно длящийся 10 часов. Он станет главным мероприятием длительной демонстрации, которая парализует жизнь города. Рядом с площадью Независимости, где будет проходить концерт, появится палаточный лагерь, достаточно большой для того, чтобы властям трудно было его убрать, не прибегая к рискованной демонстрации силы.

Кроме того, концерт будет освещать телевидение, поставляя кадры для национальных и зарубежных выпусков новостей. Это будет идеальная революция XXI века. Любые действия властей, направленные против нее, будут демонстрироваться в прямом эфире.

Была одна очевидная проблема: каким образом революция могла бы стать неожиданностью для правительства? Она была очень большой, в ней участвовало слишком много людей. Частичным решением было предоставление участникам лишь необходимых фрагментов сведений об операции, чтобы лишь немногие видели картину полностью, но главным было то, что каждый шаг осуществлялся строго в рамках закона. "Мы вели себя так, чтобы государству не к чему было придраться", - говорит Бессмертный.

Оранжевые подали первую заявку на проведение мероприятия на площади Независимости 15 ноября 2004 года. Власти не знали об истинной цели концерта, но, если бы и знали, им трудно было бы помешать его проведению.

По словам Бессмертного, к 21 ноября, после второго тура выборов, "мы знали, что, если мы распространим в Киеве полмиллиона приглашений, придет 8 тысяч человек. Если радиостанции диапазона FM в течение недели будут передавать объявление 100 раз в день, придет 200 тысяч. И если мы привлечем 35 тысяч человек из регионов и добавим киевлян, на площади будет как минимум 100 тысяч. Цифры были приблизительными, мы вывели их исходя из опыта".

Именно цифрами определялось, будут ли против демонстрантов использованы войска. Одним из наиболее важных и секретных аспектов революции была попытка привлечь армию на свою сторону. На протяжении 18 месяцев контактная группа искала сочувствующих среди командиров и убеждала их сохранять нейтралитет. Как выяснилось, арифметика была простой: в распоряжении Киева было 15 тысяч военнослужащих, а при такой численности армия не стала бы действовать, если бы на площади было более 50 тысяч митингующих. Таким образом, оппозиции, чтобы предотвратить атаку, надо было иметь на площади достаточное количество людей.

Демонстрантам предстояло вытерпеть холод и неудобство жизни на улице. Они мало что знали о системе поддержки, если не были напрямую с ней связаны. Игорь Радков, менеджер рекламного агентства из Донецка, решил присоединиться к "оранжевой революции" после того, как тяжеловесы Януковича избили его, когда он агитировал за оппозицию в своем родном городе. В Киеве он нашел то, что искал: "Я никогда не видел такого единства. Я был равнодушным, но потом стоял на площади и, положив руку на сердце, пел национальный гимн - и я никогда этого не забуду. Я был уверен, что правда победит".

Когда прибыли демонстранты, они увидели, что все для них готово. "Вы должны понять, - говорит Бессмертный, - что на площади были не только красивые вещи, которые вы видели по телевидению. Было почти 300 туалетов, которые каждый день надо было чистить. Надо было кормить людей. Каждый день мы предоставляли 5 тысяч тонн каши и 10 тысяч буханок хлеба. Надо было дать людям возможность согреться. Каждый день нам требовалось около 200 баллонов, один-два обогревателя на палатку, спальные мешки. Каждый день мы вывозили 11 грузовиков мусора".

Успех "оранжевой революции" вызвал демократическое опьянение, под влиянием которого разнообразные демонстрации во всем мире выдают за новую зарю свободы в украинских традициях. Но то, чего добилась команда Ющенко, требует большего, чем недовольство и надежда на перемены. Нужны большие деньги (в данном случае, Госдепартамент США, по его словам, потратил на Украину 67 млн долларов за последние два года; по оценкам того же Госдепа, Россия дала противникам до 300 млн долларов).

Помимо денег, демократическая революция оранжевой модели требует кропотливого планирования, превосходной организации и харизматического лидера. И конечно, она должна быть обращена к людям, готовым ее поддержать. Бессмертный говорит: "Народу опротивело правительство, люди были готовы отдать все, отдать последнее тем, кто находился на площади. Все понимали: если они уйдут, ничего не будет".