Как и другие бывшие советские вассалы, кавказская страна пытается проложить путь к сближению с ЕС и заявить деспотичной России о своем суверенитете.

"Чем больше времени я провожу в Грузии, тем сильнее меня охватывает ощущение дежавю", - говорит бывший премьер-министр Эстонии.

Президент Грузии Михаил Саакашвили недавно сказал, что проблемы его страны с Кремлем Владимира Путина кончатся, когда "Россия примет нас такими, какие мы есть. Так, как она приняла Польшу и Эстонию".

То, что он назвал именно эти две страны, говорит о многом. И Польша, и Эстония быстро и очень успешно нашли путь из орбиты Москвы в НАТО и Европейский союз. Ни та ни другая не стеснялись провоцировать Россию, когда это служило их нуждам, даже с риском вызвать приступ гнева у Кремля.

Польша и Эстония к тому же невероятно щедро делятся своим опытом с другими бывшими советскими вассалами, которые мечтают совершить такие же успешные постсоветские трансформации. Польша сделала подачу Украиной заявок в НАТО и ЕС краеугольным камнем своей внешней политики. А Эстония тесно сотрудничает с Тбилиси, чтобы ввести Грузию в европейское русло. Действительно, бывший эстонский премьер Март Лаар консультирует правительство Саакашвили, а грузинские чиновники часто обращаются к опыту крошечной балтийской страны как модели собственного развития.

"Чем больше времени я провожу в Грузии, тем сильнее меня охватывает ощущение дежавю, - сказал Лаар в июне "Радио Свободная Европа". - Многое из того, что я вижу, сильно напоминает мне ситуацию в Эстонии в 1993-1994 годах".

Когда в начале 1990-х годов Эстония столкнулась с агрессивной кампанией Москвы, пытавшейся предотвратить ее сближение с Западом, Лаар и его коллеги в правительстве явно решили, что лучшая оборона - это нападение.

Эстония не уступила ни пяди, даже когда Москва подбила русскоязычное меньшинство устроить беспорядки. Лидеры страны решительно заявляли о своем суверенитете, постоянно требовали ухода российских войск и твердо ориентировали свою внешнюю и экономическую политику на Европу и США.

Они также предприняли смелые экономические реформы, которые подняли уровень жизни всего общества, что сильно сбавило остроту недовольства, изначально высказываемого русскоязычными.

Подход, тогда казавшийся рискованным, оказался эффективнее самых смелых ожиданий. А теперь Грузия пытается использовать тот же сценарий. Вопрос, удастся ей победить или нет, может определить геополитическую карту Закавказья на ближайшие десятилетия.

При бывшем президенте Эдуарде Шеварднадзе отношения между Тбилиси и Москвой напоминали предсказуемую игру "кто первый струсит" с высокими ставками. Грузия периодически заявляла о независимости, Москва поддавала политического, экономического и военного жару, и Тбилиси в итоге отступал.

Саакашвили ясно дал понять, что ему не интересно подражать податливости своего предшественника. Напротив, он, похоже, наслаждается заявлениями о независимости Грузии, вне зависимости от того, насколько это раздражает Кремль. Арест и вскоре последовавшее освобождение российских офицеров по обвинениям в шпионаже в сентябре, которые привели Кремль в бешенство, лишь последний пример.

"Сигнал России: хорошенького понемногу, - сказал недавно Саакашвили. - Правила игры должны измениться. Это уже не советская империя, и мы уже не мятежная нация, бунтующая против центрального правительства. Мы независимая и свободная страна, которую следует уважать как таковую".

Саакашвили оставался непокорным и после того, как Москва в отместку за аресты перекрыла авиационное, железнодорожное и почтовое сообщение с его страной, отозвала своего посла, эвакуировала своих граждан и начала массированное наступление на этнических грузин, живущих в Москве. Недавние маневры Черноморского флота у побережья Грузии, похоже, не обескуражили его. "Не думаю, что Россия совершит такой опрометчивый шаг и применит военную силу против Грузии", - сказал он.

А теперь экономические реформы

В отличие от Шеварднадзе, обязанного своим политическим выживанием Москве, чьи войска спасли его режим от вооруженного восстания в 1993 году, Саакашвили пришел к власти, обещая повести Грузию на Запад. Сама его легитимность связана с прекращением отношений Тбилиси с Россией по модели "патрон-клиент" и выходом его страны в европейское русло. Он не мог бы отступить, даже если хотел бы.

Но Владимир Путин, который явно считает действия Саакашвили личным оскорблением, тоже не показывает никаких признаков смягчения. На встрече с лидерами ЕС на прошлой неделе в Финляндии Путин заявил журналистам, что, "к нашему большому сожалению", ситуация развивается в направлении вероятного кровопролития.

Для Путина, известного своей подозрительностью, президент Грузии - перебежчик и американская марионетка, который выпустил вирус "цветных революций", пронесшихся по постсоветскому пространству в последние годы.

Все это переносит российско-грузинский кризис на неизведанную территорию. Обе стороны упираются, и малейший конфликт - например, инцидент с российскими "миротворцами" в Абхазии и Южной Осетии - может стать началом военной конфронтации.

И, как подчеркивает Лаар, когда Эстонии десятилетие назад удалось вырваться из московской орбиты, Россия была слабой и неуверенной в себе, а в ее внешней политике царил хаос. "Россия стала значительно сильнее, - сказал Лаар. - Способность России воплощать свои намерения несравнимо больше сейчас, чем в связи с Эстонией в 1993-1995 годах".

Он добавил, что Грузии для сохранения независимости нужно нечто большее, чем жесткие игры с Москвой: он должна создать более сильную экономику, способную выдержать давление со стороны большего соседа. "Грузия должна провести очень внятные, очень последовательные реформы, чтобы улучшить инвестиционный климат, - сказал Лаар. - Без них все обернется очень плохо".

Но каким бы рискованным оно ни было, балансирование Саакашвили на грани войны в сочетании с последовательной экономической реформой может раз и навсегда обеспечить Грузии независимость от Москвы.