Корреспондент The Financial Times Чарльз Кловер анализирует, что сейчас происходит в российской экономике, в беседах с крупными бизнесменами и членами правительства проводит параллели с кризисом десятилетней давности и выясняет, каковы возможные политические последствия кризиса.

По словам Чарльза Кловера, сравнения с 1998 годом, когда рубль потерял 75% своей стоимости, в разговорах с российскими миллиардерами возникают все чаще. Еще в августе, когда фондовый рынок упал в ответ на события на мировых рынках и на войну в Грузии, казалось, что российская экономика неприступна. "Это совсем не 1998 год", - можно было тогда услышать от банкиров и бизнесменов. Россия была уверена в своей способности преодолеть этот небольшой финансовый шторм с помощью своих огромных, третьих в мире золотовалютных запасов и "накачанного" нефтью активного торгового баланса. Теперь же картина изменилась. Президент "Альфа-банка" Петр Авен заявил FT: "У нас был бурный рост, поднялась пена, теперь же некоторые из пузырьков лопаются".

По существу, за кризисом в России, поясняет Чарльз Кловер, стоит та же проблема, что в США и в Западной Европе: большая часть кредитов в экономике опиралась на активы, резко упавшие в цене. Но в России ситуация усугубляется еще и зависимостью от притока иностранных инвестиций. К тому же теперь, в условиях падения мировых цен на сырье, едва ли статус крупного экспортера нефти и газа гарантирует России "подушку безопасности". При нынешних ценах в 65 долларов за баррель едва удается свести бюджет России на 2009 год. Золотовалютные резервы России упали с 597 до 515 млрд долларов с августа - большею частью из-за защиты рубля.

В этом месяце, отмечает журналист издания, Центральный банк ввел меры по предотвращению спекулятивных атак на рубль, но аналитики задаются вопросом: сколько российские власти смогут выступать в качестве субститута иностранных инвестиций? "У них достаточно резервов на год, может быть, на 18 месяцев", - заявил FT экономист одного из московских банков.

Кризис в финансовом секторе ударил и по реальной экономике, пишет Чарльз Кловер: предприятия сокращают рабочие места или даже закрываются, покупатели не способны платить поставщикам, а у олигархов другая проблема - им, возможно, придется отдавать часть своих активов государству как плату за предоставленные антикризисные средства. Корреспондент FT называет это "ироничным перевертышем беспорядочной приватизации 1990-х". Петр Авен соглашается с тем, что будет большой передел собственности, однако добавляет: "Причины - совершенно разные. В 1998 году это был чистый кризис государственного долга. Теперь же... это в основном проблема частного сектора".

Несмотря на крупнейший среди стран G8 антикризисный пакет в 13% от ВВП, ни фондовые, ни кредитные рынки России так и не вернулись "к жизни", а несколько проведенных IPO российских компаний дали всего 2,5 млрд долларов вместо ожидавшихся 50 млрд.

По словам председателя совета директоров "Национальной резервной корпорации" Александра Лебедева, правительство и Центральный банк медлят с распределением средств и разрешениями на слияние в банковской и других сферах. В то же время, согласно полученному FT отчету об исследовании инвестбанка Renaissance Capital, "от того, как правительство и государственные банки будут распределять теперь ликвидные средства, будет зависеть появление "победителей" и "проигравших" - по-видимому, в масштабе, невиданном в России с 1998".

Однако, как заявил изданию Игорь Шувалов, первый зампред правительства, приоритетом будет экономическая целесообразность, а не политика. Он добавил, что "ситуация... не успокоится немедленно, потому что она уже повлияла на психологию людей". Также, по его словам, правительство надеется, что кризис вызовет некоторое укрупнение в банковском секторе.

Особое внимание, пишет Чарльз Кловер, помимо банковского сектора, российское правительство уделяет строительству и розничным торговым сетям. Сбой в том или другом секторе может, по словам Шувалова, "вызвать значительную цепную реакцию".

Научный руководитель Института проблем глобализации Михаил Делягин заявил также, что российской реальной экономике угрожает инфляция. Несмотря на официальную статистику, цифры, которые он привел, показывают, что число людей, относящих себя к среднему классу, уже сократилось с 25 до 18%. По его словам, неизбежны и политические последствия. "Одно дело - возглавлять страну с процветающей экономикой, и совсем другое - страну, вступающую в системный кризис", - заявил он FT. Ему вторит и Петр Авен: "Популярность нынешнего правительства в основном зависит от экономических результатов".