"Южнокорейский сериал "Игра в кальмара" от Netflix многие считают фантастикой-антиутопией. Но не в Южной Корее. Там частная задолженность приобретает пугающие масштабы", - пишет австрийское издание Die Presse.

"Сон Ги-хуну не остается ничего другого, кроме как играть. Слишком велики его долги, слишком грозны его жестокие кредиторы. Поэтому безработный и разведенный отец заключает сделку с дьяволом: он позволяет снимать себя на видео, пока соревнуется с 455 другими взрослыми с аналогичными проблемами в простых играх, которые каждый из них помнит с детства. Кто выиграет все раунды, тому оплачиваются все долги. Тот, кто проиграет, будет застрелен".

"Сон Ги-хун - главный герой сериала "Игра в кальмара". Сейчас сериал пользуется максимальной популярностью в более чем 60 странах, его уже посмотрели более 111 млн человек. Согласно анализу финансового агентства Bloomberg, стоимость бренда в настоящее время составляет около 900 млн долларов США. При этом стоимость производства сериала, первый сезон которого вышел 17 сентября, составила около 21 млн", - отмечает издание.

"Во всем мире Южная Корея имеет репутацию уникальной страны экономического чуда. В 1953 году, когда спустя три года закончилась разрушительная опосредованная война между Севером и Югом и сверхдержавами Советским Союзом и США, обе Кореи были одними из самых бедных стран в мире. Благодаря продуманной промышленной и образовательной политике, строгой трудовой этике и ориентации на рыночную экономику, за три последующих десятилетия Южной Корее удалось стать промышленным государством".

"Но после нескольких спекулятивных и экономических кризисов и возросшего превосходства некоторых корпораций это чудо утратило свое былое сияние. Более четверти трудоспособного населения не имеют стабильной работы и с трудом откладывают деньги. Чтобы получить одну из редких вакансий на полный рабочий день в крупной компании, семьям обычно приходится вкладывать десятки тысяч евро в образование, которое преимущественно является частным. А поскольку большая часть экономики сосредоточена в Сеуле, цены на недвижимость здесь сильно выросли", - поясняет журналист Феликс Лилл.

"Эти факторы, а также вопиющее отсутствие социального государства приводят к тому, что Южная Корея страдает от растущего кризиса: долгов частных лиц. Долг домохозяйств, составляющий 1,5 трлн долларов США, уже превышает годовой ВВП страны. В сентябре задолженность частных домохозяйств снова выросла почти на 6% по сравнению с предыдущим месяцем. Она растет почти так же, как растет экономика. Недавно центральный банк объявил, что 6% людей уже достигли "критического уровня" задолженности", - говорится в статье.

"Эта ситуация подозрительно напоминает конфликт в "Игре в кальмара". Такое впечатление сложилось и у Хан Сан Гюна, когда на днях он впервые посмотрел сериал. "Во время просмотра я ни на секунду не мог отвести взгляд, настолько четко и сурово изображена там реальность", - говорит он. Правда, в реальности социальных неудачников не расстреливают. Но даже в демократической Южной Корее случается, что тех, кто создает объединения внутри компании и провоцирует протесты, даже за относительно незначительные нарушения отправляют в тюрьму на несколько лет. Когда Хан Сан Гюн работал в автомобильной компании Ssangyong, он сам на два года попал за решетку за беспорядки во время демонстраций".

"Будучи главой профсоюза компании, в 2009 году Хан протестовал против массовых увольнений в ходе рационализации. Спустя годы он и его товарищи одержали частичную победу. (...) Но к тому времени неожиданные увольнения уже разрушили несколько жизней. Согласно исследованию Корейского университета, 26 человек покончили с собой из-за накопленных долгов, потери дохода и безнадежности", - пишет Die Presse.

"Поэтому для южнокорейской аудитории "Игры в кальмара" соответствующие отсылки к реальным конфликтам очевидны. Это не только борьба профсоюзных активистов, которая все больше подвергается криминализации. Рабочие-мигранты из более бедных азиатских стран, которым работодатели отказывают в выплате зарплаты, тоже есть не только в телевизионной драме. Или беженцы из Северной Кореи, которым зачастую трудно справиться с радикальным капитализмом Южной Кореи, что, вероятно, является одной из причин подозрительно высокого уровня самоубийств".

"Представители малого бизнеса Южной Кореи вынуждены играть в свою собственную "игру в кальмара", - написала в начале октября леволиберальная газета Hankyoreh. Ведь из-за пандемии сильно страдают владельцы магазинов и другие предприниматели. По данным опросов, почти половине из них угрожает банкротство. Более чем у 80% из них долги перед банками с начала пандемии увеличились по меньшей мере на 42 тыс. долларов США. Среди молодых людей, которые часто берут кредиты на образование, на фоне ухудшения возможностей дополнительного заработка задолженность выросла на 21% по сравнению с прошлым годом".

"А поскольку четких ответов от политики ждать еще долго, такие форматы, как "Игра в кальмара", пользуются большим успехом и в Южной Корее. Сможет ли шумиха вокруг этого сериала изменить что-то в отношении безудержного капитализма? "Сомневаюсь, - говорит Хан Сан Гюн после недолгого размышления. - Боюсь, что сериал останется скорее потребительским товаром, о котором вскоре снова забудут".

"После споров со своим работодателем Ssangyong и корейскими судебными органами он стал кумиром рабочих, был избран президентом Всеобщей федерации профсоюзов (KCTU) и, очевидно, стал прототипом Сон Ги-хуна, главного героя "Игры в кальмара". "Хан Сан Гюн очень похож на главного героя сериала, - говорит Клэр Хам, правозащитница из Сеула. - Они оба отстаивают солидарность и человечность в системе, которая не всегда гуманна".

"И не только вымышленный персонаж борется с горой долгов. Хан и другие организаторы протестов против массовых увольнений должны выплатить штрафы и сборы в размере около 2,5 млн евро", - пишет Die Presse.