Некий читатель по имени Александр Пархоменко написал корреспонденту The Washington Post Юлии Иоффе письмо, в котором задавал вопрос: "Неужели в России действительно все так плохо?" Он заметил, что репортажи Иоффе из Москвы ему нравятся, но ему показалось, "будто какая-то грубая сила вернула вас в эту ненавистную страну". Это письмо заставило Иоффе задуматься над дилеммой ее жизни: уроженка Москвы, она выросла в эмиграции и вернулась в Россию, но ее возвращение легко может вызвать досаду и обвинения в предательстве - она гражданка США и американская журналистка.

На ее взгляд, российских реэмигрантов довольно мало - собственно, встречный поток крупнее. "Мало кто из нас приехал в Россию участвовать в чем-то воодушевляющем", - замечает Иоффе. Например, пресс-атташе российской госкорпорации недавно спросил у нее, верит ли она сама в свои негативные репортажи о России и его компании, но через некоторое время сам заговорил об откатах и взятках. Если уж сами россияне не лелеют особых надежд, то американцы российского происхождения - и подавно, замечает она. "Реэмигранты вроде меня обожают жизнь в России, так как живут здесь добровольно: мы с нашими синими паспортами можем уехать когда угодно", - пишет она. По опыту Иоффе, реэмигранты проводят в России не более пяти лет и возвращаются к более стабильной и безопасной жизни: "Москва превратится в воспоминание, в безумную историю, которую мы будем много лет повторять на вечеринках". Конечно, таких как Пархоменко это бесит, замечает она.

Но история с Пархоменко имела продолжение: Иоффе спросила его в ответном письме: "Как вы можете любить Россию и игнорировать все ее проблемы?" Тогда он поведал, что живет в Казахстане и критически относится к местным властям, но отмалчивается. Рассудил, что не вправе утверждать, будто его правда лучше правды жителей Казахстана, а они не обязаны внимать его советам. "Но Казахстан не является для Пархоменко его страной, как минимум - не так, как Россия остается моей и останется неизгладимо", - пишет Иоффе. "Как любить Россию и хранить учтивое молчание, отвечая лишь если Кремль позовет?" - замечает она.