Российская экономика более хрупкая, чем кажется, и геополитическая изоляция, в которую загоняет себя правительство, только усугубит ее трудности. Потому что за хорошими макроэкономическими показателями могут скрываться настоящие структурные слабости. Конечно, на первый взгляд, российская экономика развивается поразительными темпами. Начиная с 2003 года, ВВП систематически ежегодно увеличивался на 6%. Рухнувший в период с 1992 по 1998 год показатель увеличился вдвое с конца 1990-х по сегодняшний день, вызвав беспрецедентный рост уровня жизни. Углеводородная рента позволяет стране высвободить впечатляющие суммы излишков текущего баланса (около 6% ВВП в 2007, более 5% - в этом году). Компании, занимающиеся экспортом, заработали много денег, ожививших российскую экономику, породив, в частности, потребительский бум.

Но за хорошими показателями роста скрываются две крупные проблемы, влияющие на перспективы развития: демографический спад и плохое управление. По данным американского бюро демографических прогнозов Census, число жителей России с 141 млн в 2008 году к 2050 сократится до 110 млн. Это эквивалентно одновременному исчезновению населения Греции, Португалии и Австрии меньше, чем за полвека. Такой демографический спад объясняется несколькими факторами. Средняя продолжительность жизни очень низкая (в среднем - 66 лет, особенно из-за эпидемии СПИДа, среди мужчин - меньше 60 лет). Из-за низких показателей рождаемости (1,4 ребенка на женщину) не происходит смена поколений. Чем меньше жителей, тем меньше производство; кроме того, при прочих равных условиях, внутренний рынок сокращается.

Вторая проблема - отсутствие инновационных технологий и конкуренции, напрямую связанное с нефтяной зависимостью. Российская экономика сильно специализирована на добыче углеводородов. Природные ископаемые составляют около 70% экспорта за пределы СНГ. В более глобальном плане очевидно, что главные макроэкономические агрегаты подтягиваются за счет роста цен на нефть, как в Алжире и Венесуэле. Однако все признают, что нефтяная или газовая рента не является синонимом экономического развития, кроме нескольких исключительных случаев, вроде Норвегии. Страны-производители нефти накапливают средства и валютные резервы при высоких ценах на энергию. В этом контексте правители не слишком заинтересованы в реализации политики, способствующей инвестициям и инновациям.

Именно в этом состоит нынешняя проблема России, где показатели инвестиций составляют около 20% ВВП, что мало для страны с растущей экономикой. Да, правительство создало стабилизационный фонд, цель которого - сберегать часть доходов от продажи энергоносителей, чтобы использовать их в случае необходимости. Но управление страной слишком зациклено на краткосрочной перспективе. Из 55 стран, ежегодно оцениваемых с точки зрения конкурентоспособности Международным институтом развития управления, Россия в 2008 году оказалась на 43-м месте, позади Румынии, Польши и Бразилии. Конкуренция в частном секторе слабая, что приводит к высокой в структурном отношении инфляции. И, наконец, степень экономической свободы, по оценкам американского фонда Heritage Foundation, в России ниже, чем во Вьетнаме, на Украине и, разумеется, в Китае и Индии.

Все это происходит потому, что государство укрепляет свой вес в предпринимательской сфере. Оно превратилось в главного производителя газа благодаря "Газпрому" и нефти благодаря "Роснефти" и "Газпромнефти". Оно создало государственные консорциумы в ядерной и аэрокосмической сфере, вмешивается в автомобильную и добывающую промышленность. Недавно премьер-министр Путин взялся за частную российскую металлургическую компанию "Мечел", виноватую, по его мнению, в продаже руды на экспорт по ценам ниже внутренних.

В этой связи подписание президентом Медведевым указов о признании Российской Федерацией независимости Южной Осетии и Абхазии приходится совсем некстати для экономики. Этот жест, почти единодушно осужденный международным сообществом, напоминает инвесторам, что Россия предпочитает изоляцию и видимость могущества правовому государству и иностранным инвестициям. Такой выбор противоречит тому, чему учит экономика развития.

Николя Бузу - директор центра экономических исследований Asterès и преподаватель Sciences Po