"Любой, кто считает, что Москва не планировала этого вторжения, что мы, Грузия, неоправданно спровоцировали его, крупно ошибается", - сказал мне президент Михаил Саакашвили во время нашего полуночного разговора в своем президентском дворце в Грузии на этих выходных.

"Наше решение вести боевые действия было принято в последнюю секунду, когда российские танки уже шли - у нас не было выбора, - пояснил Саакашвили. - Мы взяли на себя инициативу только для того, чтобы выиграть немного времени. Мы знали, что нам не победить российскую армию, но были обязаны хоть что-то сделать для самообороны".

Я только что вернулся из Гори, все еще омраченного тучей российской оккупации. Там, на местах, я узнал, каким образом Россия использует в этой войне весьма целенаправленную стратегию пропаганды. Грузинские друзья тайно провезли меня в город в обход российских блокпостов с вооруженными солдатами, по редко используемой дороге для тракторов. Мы подметили, что на день танки уходили с улиц Гори в холмы. По-видимому, русские думали, что создают в глазах иностранных очевидцев, которых допускают в город, видимость, что город не то чтобы оккупирован, а наслаждается миром и стабильностью благодаря их усилиям.

Однако если остаться на ночь после отъезда наблюдателей, как сделал я за компанию с несколькими мирными жителями, то было видно и слышно, как под покровом ночи танки с ревом возвращаются в город и ездят туда-сюда. Серьезный комендантский час начинался в час заката, и находиться на улицах мгновенно становилось смертельно опасно, в том числе потому, что танкисты допускали в город мародеров из нерегулярных формирований - казаков, жителей Южной Осетии, чеченцев и других - чтобы те грабили город, который русские практически опустошили. Теперь, когда российские войска с большой помпой отвели основную массу своих войск - но лишь в пункт в нескольких милях по ту сторону Гори, на дороге в Южную Осетию - в памяти населения еще звучит эхо угрозы, ощущение, что они в любой момент могут вернуться.

Урон, причиненный гражданским районам Гори - например, району Комбинаты, построенному при Сталине - разоблачает лживость заявлений министра иностранных дел России Сергея Лаврова, который сообщал на страницах нашей газеты, что российские войска "действовали эффективно и профессионально", чтобы достичь "четких и законных целей". Либо они целенаправленно намеревались - в качестве "законной" цели - сровнять с землей улицы, где проживает гражданское население, дабы посеять страх, изгнать безвинных мирных жителей из их домов и спровоцировать массовый исход беженцев.

Теперь беженцы из Гори толпами возвращаются назад. Много людей вернулось и в Поти, портовый город близ Абхазии, имеющий гораздо более важное стратегическое значение, чем Гори, так как он служит торговой "пуповиной" для Грузии и в потенциале может принимать корабли НАТО. Российские войска укрепляют свои позиции вокруг Поти и в районе порта, на глазах у всего мира отказываясь покидать этот район.

"Мне позвонил министр обороны и сказал, что российские танки, около 200 единиц, сосредотачиваются, чтобы войти из Северной Осетии в Цхинвали, - сказал мне Саакашвили. - Сначала я проигнорировал информацию, но все время поступали известия, что они двинулись вперед. В действительности они мобилизовали резервы несколькими днями ранее".

Именно такую информацию российская сторона утаивает, а мировая пресса продолжает игнорировать, несмотря на свое многолетнее знакомство с методами дезинформации, применяемыми Кремлем. "Впоследствии мы узнали от летчиков, которых сбили, - сказал Саакашвили, - что их вызвали сюда тремя днями ранее, из Москвы и других подобных мест. Накануне к нам поступали разведданные, но мы просто не могли им поверить. Кроме того, в последние недели сепаратисты усилили артиллерийские обстрелы и стреляли по нашим солдатам. Я все время твердил ребятам: "Сохраняйте спокойствие". Собственно, мы держали большую часть наших войск близ Абхазии, где, как нам казалось, начнется настоящая заварушка. Вот что я вам скажу: если бы мы собирались напасть, то сначала вывели бы наши самые подготовленные части из Ирака".

По словам президента Грузии, российская сторона начала планировать вторжение в его страну за несколько недель или даже месяцев: "Несколько месяцев назад западные лидеры предостерегли меня в Дубровнике, что этим летом следует ожидать нападения. Путин уже пригрозил мне в феврале, заявив, что мы станем протекторатом России. Когда в июне я встретился с Медведевым, он держался очень дружелюбно. Я вновь увиделся с ним в июле - это был уже совсем другой человек, настороженный, уклончивый. Он пытался меня избегать. К тому времени ему что-то стало известно. Я прошу всех задуматься: что это значит, когда сотни танков могут сконцентрироваться и через два дня оккупировать целую страну? Столько времени понадобится только чтобы заправить их топливом. Они уже шли. Стали бы мы провоцировать войну, когда все наши западные друзья разъехались на отдых? Исходите из здравого смысла".

Я сказал Саакашвили, что есть и другой вопрос: почему это случилось именно сейчас? Почему российская сторона не перешла к действиям раньше или позже? По его словам, дело в комбинации нескольких факторов: внимание было отвлечено Олимпиадой в Пекине и выборами в США, Путин только сейчас консолидировал свою власть, зимой танки рискуют завязнуть в грязи.

Но, по-видимому, среди факторов, которые этим летом предопределили судьбу Грузии, превалировали два. В апреле НАТО отсрочило решение о приеме Грузии в свои ряды до своего следующего саммита в октябре. Саакашвили полагает, что Москва решила, что имеет последний шанс предотвратить вступление Грузии в НАТО.

И наконец, говорит он, вторжение следовало осуществить прежде, чем обстановка в Ираке улучшится и высвободятся американские войска для действий в других местах - речь идет не просто о слабости США, но о росте их силы. "Если Америка считает себя слишком слабой для вмешательства из-за Грузии, - говорит Саакашвили, - то вам следует осознать, как воспринимают это русские, насколько Москва уважает сильные Соединенные Штаты - или, как минимум, США, которые верят в собственную силу".

Кайлан - писатель, постоянно проживающий в Нью-Йорке и часто освещающий события в своих репортажах из Грузии