Убийство Беназир Бхутто не означает смерти демократии в Пакистане - но лишь в том случае, если вскоре пройдут выборы.

Первой реакцией президента Первеза Мушаррафа может стать перенос выборов, намеченных на 8 января, и возврат к чрезвычайному положению, которое было отменено лишь недавно. Возможно, он заявит, что без этого Пакистан захлестнет насилие. Москва немедленно осудила преступление и выразила опасения, что смерть Бхутто спровоцирует новую волну терроризма - таким образом, Россия дала добро на принятие жестких мер.

Однако Партия пакистанского народа (ППН), которая под руководством Бхутто была главной силой на политической арене страны, вероятно, будет активно выступать за то, чтобы голосование состоялось. Если партия сумеет найти достойного лидера, то может надеяться на уверенную победу благодаря "эффекту мученика". Великобритания и США, вероятно, также поддержат мнение, что выборы - лучший способ сохранить стабильность.

Гибель Бхутто - чудовищное потрясение для Пакистана, однако трудно сказать, что она оказалась сюрпризом. Женщина из бедной провинции Синд, а не из Пенджаба, родины пакистанского истеблишмента, она воплощала надежду на модернизацию Пакистана, хотя обвинения в коррупции со времен ее двух сроков на посту премьер-министра до сих пор разбираются в швейцарских судах. Когда Беназир Бхутто вернулась из восьмилетней эмиграции, где скрывалась от обвинений в коррупции, многие говорили, что жить ей осталось считанные недели, если не часы.

По счастливой случайности Бхутто не пострадала во время взрыва, устроенного смертником во время ее встречи после возвращения в Карачи; партия тогда собрала на митинг сотни тысяч ее сторонников. Небрежность и фатализм ее товарищей по партии при обеспечении безопасности своего лидера привели к тому, что покушение, достигшее цели, стало лишь вопросом времени. Уже на следующий день после взрыва в Карачи они позволили сотням сотрудников зарубежных СМИ с массой аппаратуры собраться у нее дома. Многие предметы не проверили на наличие взрывчатки. Это явно показало, что меры по обеспечению безопасности Бхутто не соответствуют требованиям, которые предъявляются сегодня при защите жизни незаменимого лидера.

Митинги наподобие состоявшегося в четверг, объявленного всего за день из соображений безопасности, представляли очевидную опасность. Бхутто активно критиковали за пышную встречу в Карачи, где в результате взрыва погибли около 140 человек. Но после того, как в ноябре Мушарраф ввел режим чрезвычайного положения, закрыв частные телеканалы, у нее исчезла возможность проводить агитацию "виртуально". И хотя в последние недели отключенные каналы вернулись в эфир, им было запрещено касаться политических вопросов, - именно такое условие поставил генерал Мушарраф для возобновления вещания. Выступления в таких крупных городах, как Равалпинди, стали необходимыми, хотя по-прежнему крайне опасными.

Несомненно, горячие сторонники Бхутто станут обвинять Мушаррафа. Хотя бомба в Карачи сработала после того, как Бхутто открыто угрожали убить вооруженные исламисты (многие до сих пор считают, что виноваты, скорее всего, они), значительная часть сторонников ППН называет убийство делом рук спецслужб. Даже люди, собравшиеся в медицинском центре Джиннах, главной больнице города, из-за ранений родственников, выражали убеждение, что вина за случившееся лежит на спецслужбах, а не на Бхутто.

Особенно активно оппозиция будет говорить о причастности Мушаррафа к убийству, поскольку оно произошло в Равалпинди - городе-гарнизоне, центральном для пакистанской армии, где находится генеральный штаб и где живет Мушарраф (он отказался переезжать даже после того, как перестал возглавлять вооруженные силы).

Перспектива акций протеста по всей стране и особенно в провинции Синд, откуда родом Бхутто, - это не преувеличение сторонников Мушаррафа. Судя по последним действиям, Мушарраф может использовать эту угрозу насилия как оправдание новому ужесточению мер в области безопасности.

Здесь его наверняка поддержит генерал Ашфак Кияни, сторонник президента, которого он недавно назначил вместо себя главнокомандующим. Это, однако, станет первой проверкой того, насколько лоялен Кияни и насколько он разделяет тактику Мушаррафа по борьбе с террористической угрозой.

Наиболее сложный вопрос, вставший перед Мушаррафом: проводить ли выборы, которые должны состояться уже через две недели. Если судить по тому, что после возвращения Бхутто он отправил ее вместе со сторонниками под домашний арест, а также по тому, как президент колеблется в отношении голосования, быть может, он захочет отложить выборы.

Как бы то ни было, Мушарраф подвергнется сильнейшему давлению со стороны тех, кто хочет вернуть Пакистан на путь демократии. Великобритания и США сделали выборы в стране центральным пунктом своей политики, пусть с оговоркой, что голосование может оказаться недостаточно честным и справедливым. Они поощряли сотрудничество Бхутто с Мушаррафом, надеясь, что компромисс, возможно, не демократический во многих отношениях, способен принести безопасность и политическую зрелость, в которых нуждается Пакистан.

Что будет с Партией пакистанского народа теперь? Многие члены партии полагают, что "эффект мученика" приведет их к победе, если выборы все же состоятся. Однако ППН понадобится достойный лидер. Пусть Бхутто и провела восемь лет в ссылке, феодальная власть ее семьи делала невозможным, чтобы ее сменил кто-либо еще.

Но теперь, когда Беназир Бхутто умерла, а ее дети еще слишком молоды, на первый план выйдут новые люди. Наиболее надежным кандидатом кажется Амин Фахим, вице-председатель партии, который управлял ППН все те годы, что Бхутто жила в изгнании. Так же, как и она, Фахим принадлежит к влиятельной феодальной семье из провинции Синд. Он, как считается, обладает достаточным влиянием, чтобы объединить различные течения в партии и повести ее к победе.

Другие кандидатуры менее вероятны. Айтзаз Ахсан, по-видимому самый известный юрист в стране после верховного судьи Ифтихара Чаудхри, активно боролся с военным режимом. Однако его отношения с Бхутто в последнее время были напряженными: та просила Ахсана пояснить, считает ли он союз с судебной властью более важным для себя, чем союз с партией. В любом случае, у него нет достаточной опоры в стране.

Кроме того, есть муж Бхутто - Асиф Зардари. Он, однако, фигура ненадежная. Ему недостает харизмы, а во время нахождения супруги у власти в обществе его называли "господин 10%". Он также находился в эмиграции в связи с подозрениями в коррупции (по словам супругов Бхутто, обвинения имели политическую подоплеку), однако из-за проблем с сердцем не возвратился вместе с ней в октябре. В интервью с Беназир Бухтто после ее приезда в страну я спросил, намерен ли муж к ней присоединиться. "Нет, - ответила она многозначительно. - Он будет присматривать за детьми, и, в любом случае, он болен".