В российской армии процветают систематические издевательства над новобранцами

Восемнадцатилетний Максим Бучин был идеальным призывником российской армии. С 12 лет он пел под пластинки с песнями чеченской и афганской кампании и мечтал вступить в спецназ, чтобы защищать Родину. Но в прошлом месяце, спустя год после того, как он попрощался со своей заплаканной матерью Ольгой и стал новобранцем, ей вернули обезглавленное тело сына.

Максим не был в зоне военных действий. Он один из сотен солдат срочной службы российской армии, которые ежегодно гибнут в результате "небоевых инцидентов". Последний призыв в армию завершился 30 июня.

Около 350 тысяч мужчин в возрасте от 18 до 27 лет ежегодно призываются на двухлетнюю службу в армии, но, по данным Министерства обороны, 90,5% избегают призыва или получают отсрочку. В благополучной Москве эта цифра возрастает до 97%. В армии служат только бедные. Большинство новобранцев становятся жертвами "дедовщины" - власти "дедов", зловещего кодекса запугивания и подчинения, пронизывающего российскую армию.

Большинство из них выживает, несмотря на постоянные избиения. Некоторые, как Максим, не выживают. Он выпил бутылку водки и бросился под поезд. "У него было неправильное представление об армии - как о месте, где каждый - победитель", - говорит Ольга.

В семье Бучиных вступление в армию традиционно считалось почетной обязанностью. Восьмидесятилетний дед Максима, которые воевал во Второй мировой войне, тоже был на его проводах в армию, устроенных в их маленьком деревянном домике в деревне под Вологдой. Эта традиция торжественных проводов, в которой есть элемент оплакивания, уходит корнями в царистское прошлое, когда рекрутов в армию забирали на двадцать пять лет и мало кто из мужчин возвращался.

Ольга ненавидит алкоголь и вместо обычных тостов под водку предложила на проводах Максиму и его друзьям поиграть в игры, среди прочего они должны были на скорость разобрать макет автомата Калашникова. Вместо тоста Максим с гордостью произнес слова воинской присяги.

"Конечно же, я беспокоилась, - говорит Ольга. - Я знаю, что такое армия. Когда на следующий день я пошла с ним к призывному пункту, я рыдала. Я сказала ему: "Веди себя достойно. Я люблю тебя, я буду тебя ждать".

Полгода, которые длился курс начальной подготовки, он, казалось, был всем доволен, даже когда позвонил матери, чтобы сказать, что его посылают в Чечню. "Он был как танк. Он сказал, что да, поедет туда, что он не может остаться, если его воинскую часть отправляют в Чечню".

Но Ольга не собиралась принести своего единственного сына в жертву конфликта в раздираемой войной сепаратистской республике России, поэтому она обратилась к старшему офицеру, который по ее просьбе перевел его поближе к дому на службу в качестве механика и водителя бронетранспортера.

У Максима все было вроде бы в порядке до января, когда он пришел сменить с караула своего лучшего армейского друга Дениса. Он обнаружил Дениса в луже крови с пулей между глаз. Ольга подозревает, что Денис совершил самоубийство после того, как "его жестоко избили старшие офицеры", но она не знает, почему он стал их мишенью.

Вскоре после этого Максима перевели в часть под Санкт-Петербургом, и Ольга приехала навестить его в мае. Только тогда он признался, что один из его сослуживцев, который до этого служил в Чечне, начал требовать у него деньги. Это был не шантаж, а обычное вымогательство - распространенный способ у солдат пополнять свои финансы. "В нем что-то изменилось. Он сказал мне: "Мама, есть многое, чего ты не знаешь о жизни".

В ночь 30 мая, когда она вернула его в казарму, он три раза звонил ей на мобильный телефон, умоляя навестить его опять. "В первый раз в жизни он сказал мне, что страдает от одиночества".

На следующий день его на две недели госпитализировали - очевидно, после избиения старшими офицерами. "Они били его всем, что попадалось под руку: ремнями, табуретками, - рассказывает Михаил Рябов, офицер запаса и друг Ольги, который берет у нее трубку телефона, потому что она слишком расстроена, чтобы продолжать. - Они били его по рукам, ступням, по почкам, так, чтобы не оставалось следов".

Как они говорят, сержант в части Максима тоже вымогал у него деньги, даже требовал, чтобы Ольга продала свой мобильный телефон за 50 долларов. У коррумпированных офицеров армии есть и другие удобные источники доходов, говорит Рябов. Призывников используют в качестве курьеров для продажи товаров, украденных с базы. Местная железнодорожная система используется как сеть распространения, а если их ловят, ответственность несут рядовые солдаты, а не на офицеры.

18 июня офицер снял Максима с дежурства и послал его за водкой. Но Максим так и не вернулся. Он сам выпил водку и написал три письма, в которых описал в деталях несколько месяцев издевательств. Он написал шариковой ручкой у себя на плече: "Мама, прости. Мне страшно". Его обезглавленное тело было найдено на железнодорожных путях неподалеку от военной базы. Рядом с ним лежали письма, которые сейчас приложены к делу в качестве улик. Ольге сообщили о смерти сына на следующий день в официальном письме из 20 слов.

Судьба Максима - далеко не экстраординарный случай. Всего за одну неделю в прошлом месяце 46 призывников погибли в результате "небоевых инцидентов". Анна Каширцева, член группы поддержки жертв армейского произвола Фонд "Право матери", говорит, что ежегодно от травм, полученных в результате неуставных отношений, в армии гибнет 3 тысячи солдат, что в три раза превышает официальные цифры. "Очень часто причиной смерти называют самоубийство и не проводят дальнейших расследований", - говорит она.

Некоторые убегают, как Алексей Медведев, который был призван 25 мая, но вернулся домой в Подмосковье через несколько недель, весь покрытый синяками и глубокими порезами от лезвия. Его командиры требовали тысячу долларов, чтобы отпустить его. "Армия живет в другом мире, в мире больших денег", - сказал его мать Раиса.

Валентина Мельникова, председатель Комитета солдатских матерей, который сформировал политическую партию, борющуюся за отмену всеобщего воинского призыва, говорит: "Военная система в России создана так, чтобы формировать слабых людей, который подчиняются любому приказу, даже стрелять на поражение по участникам демонстрации протеста на площади".

Представитель Министерства обороны сказал, что призыв необходим до тех пор, пока армия не перейдет на контактную систему, на что потребуется несколько лет. Он назвал дедовщину "естественной" в мужской среде борьбой за лидерство. По его словам, в России ситуация в этом смысле не хуже, чем в любой европейской армии.

Павел Фельгенгауэр, эксперт по вопросам обороны, говорит, что дедовщина была создана преднамеренно, чтобы ввести дисциплину в отсутствие профессиональных командиров в армии. "Призывная система полностью лишена смысла, она была создана в XIX веке", - сказал он и добавил, что, с точки зрения сегодняшних военных задач, таких как борьба с боевиками на Северном Кавказе, сражаться силами солдат срочной службы - "это все равно что отправлять студентов второго курса медицинского института делать сложную операцию на сердце".

Руководящая верхушка, сохранившая образ мышления советских времен, хочет иметь "огромную армию рабочих и крестьян, которую можно мобилизовать в случае нападения НАТО", утверждает Фельгенгауэр.

Мельникова говорит: "Никаким их цифрам нельзя верить. Никто толком не считает этих мальчиков. Это советское безумие в чистом виде".